Удивительно, но даже грубоватые отцовские черты придавали Катерине шарм, а вкупе с глазами, носом и темно-русыми волосами матери вылепили очаровательного неугомонного бесенка, начавшего осознавать притягательную силу красоты. Будучи младше Тамары на два года Катя тоже встала в символический «лист ожидания» в среде аристо. Охота на княжон Меньшиковых не прекращалась даже после того, как Константин Михайлович резко ограничил визиты представителей некоторых родов, а кого-то вообще не пожелал видеть. И все равно гадания на кофейной

гуще продолжались. А что может быть слаще слухов и домыслов? Вот и изощрялись аристократы от скуки. Великий князь посмеивался и говорил, что раньше праздничных выходных на Коловорот - в день зимнего солнцестояния - все может оставаться слухами, и не более. Слова отца насторожили Тамару. Готовился какой-то подвох. И сколько бы она не пробовала вытянуть толику информации у матери, отца и даже у Галины, знающей все, что происходит в доме - все хранили молчание или пожимали плечами.

Праздник Коловорота - это недельные выходные, когда империя погружается в бесконечные балы и гостевые посиделки, праздничные представления и массовые гуляния. «Жуткая обязаловка, - пугала Катьку Тамара, сама с ужасом ожидая очередных бесконечных пустопорожних дней.
– На тебя будут смотреть как на породистую лошадь и оценивать прелести. Потому что мы нужны только для одного дела, а думать за нас будут мужья».

Катерина хохотала до слез и заявляла, что тогда она вообще замуж не пойдет, если ей навяжут такого прыткого и деятельного супруга. Бездействие, по ее словам, угнетет ее до гробовой доски, только не собственной, а чужой. Она же просто прибьет мужа. И Тамара верила ее словам. Такая точно не будет сидеть ровно на пятой точке, которую сейчас аппетитно обтягивало домашнее платье в горошек.

– Пошли обедать!
– приказала Катерина.
– Все наши уже за столом. Даже папа соизволил прийти пораньше. Потом письмо своему герою напишешь!

– Чего?
– изумилась Тамара, непроизвольно кидая быстрый взгляд на экран, где в виде подвижной заставки летали миниатюрные драконы и

пачками сжигали огнем дурацких рыцарей, пытавшихся срубить мечами хоть одну голову у крылатых тварей.
– О каком письме ты говоришь?

– Да ладно тебе!
– махнула рукой сестра.
– Я же сенсорик, чувствую твои мысли, которые как будто в мясорубке побывали! Вся, как кошка растрепанная!

Слова насчет сенсорика были правдой. У Катьки после первой инициации проснулся Дар, как и у матери. Правда, его еще предстоит развивать, но и того, что узнали волхвы, достаточно для вывода. Сенсы идут нарасхват в любой сфере применения: и в гражданской, и в военной. Будущее младшей сестры было предопределено. Не пропадет. А вот как быть Тамаре с ее рангом Берегини? К чему он, для каких надобностей? Защищать мифического любимого? И где такого взять в наше рациональное время? Взаимная страсть и любовь кого угодно утомят за пару лет. Пф! Надоест просто! Не нужен никому щит Берегини.

– Ах, ты, негодяйка!
– вскочила Тамара и бросилась к кровати, чтобы схватить подушку и как следует отшлепать бесенка.
– Вздумала в моем ментальном поле копаться! Да я тебя! Ничего я не пишу, понятно! Он уже забыл обо мне! Пока сам не пришлет письмо - даже ни словечка, ни буковки!

Катерина, захлебываясь от смеха, выскочила из комнаты Тамары, промчалась по коридору к лестнице, спускавшейся в гостиную. Так они обе и вломились туда, распугивая столовую прислугу. Но за стол сели чинно, пожелав приятного аппетита родителям и погрозив кулаками улыбающемуся беззубым ртом Сашке - младшему брату.

– Как учеба?
– Константин Михайлович отложил в сторону газету. Этот

вопрос он задавал чуть ли не каждые три дня. У Тамары сложилось впечатление, что отец ждет ее покаяния и просьбы исправить дело.
– Коллектив дружный?

Ага, что-то новенькое. О сокурсниках стал спрашивать!

– Неплохой, - дождавшись, когда ей в тарелку нальют суп, она взялась за ложку.
– Много ребят из знатных родов, не все из них в столице проживают. С Урала трое, сибиряки есть, смоленские, киевские...

– А из смоленских кто?
– заинтересовался Великий князь.

– Лазарев Антон и Даша Ташкевич.

В экономическом университете не было раздельного обучения, как в гимназиях и школах, и совместное времяпровождение юношей и девушек в аудиториях не нравилось некоторым ревнителям старины. Люди, наезжавшие на ректора университета по этому поводу, были известными меценатами и депутатами Думы. Но и сам ректор не лыком шит оказался. Господин Ушаков имел большую поддержку со стороны императорского попечительского совета и других прогрессивных аристократов. В общем, кусались, бодались - но продолжали двигать науку и учебу вперед.

– Ого! Ташкевич! Серафим Сергеевич, часом, не отец ее?
– оживился Меньшиков.

– Думаю, так и есть. Дарья Серафимовна она, - кивнула девушка.

– Я с Серафимом по молодости в кадетском училище лямку тянул, -пояснил довольный отец.
– Потом несколько лет военной службы на западной границе. Он там и остался, а я вернулся в Петербург. Значит, теперь в Смоленске живет...,

– Так и есть, - работая ложкой, подтвердила Тамара.
– Папа, я могу брать

по утрам служебный «кросс»?