Денис и Лешка дружат, но не очень. Это и понятно – оба амбициозные и дерзкие, а Денис к тому же считает себя самым что ни на есть настоящим старшим братом Наташи и ко всем ее ухажерам относится с недоверием. Надо сказать, Денис мало кому доверяет. Нестору такая позиция сына импонировала, но что не нравилось, так это его привычка отдыхать с такими же трудоголиками в диких местах без роуминга и малейших признаков цивилизации. Но ничего поделать с этим Нестор не мог – это у Дениса в крови. В генах, как сейчас принято говорить. Его родители обожали дикий отдых, и их последняя вылазка с палатками на побережье Черного моря сделала мальчика сиротой… К их стоянке из пяти палаток подошел катер, и его хозяин предложил поплавать с аквалангами. Первыми откликнулись родители Дениса. Попросили друзей присмотреть за малышом, забрались в катер, помахали рукой и уплыли. В царство теней… Их хватились часа через три, потому как заплатили они только за полчаса погружения. Толку от того, что хватились, никакого. Название катера никто не запомнил, вроде на борту ничего написано не было. Но хоть имя хозяина запомнили. Вызвали милицию, и через двое суток на глубине более десяти метров обнаружились два тела, запутавшиеся в водорослях. Но не водоросли стали причиной смерти, а газовая смесь в баллонах, закачанная под неправильным давлением. Почти через неделю, уже после того, как Нестор забрал Дениса к себе, нашли и катер, и его хозяина. До суда хозяин не дожил – умер в СИЗО. Там всякое бывает…

Нестор посмотрел на часы, он нервничал. Он всегда нервничает, когда Наташа в воздухе. Если честно, он не находил покоя с момента ее рождения… Он придвинул к себе лист с распечаткой рейса Дубай – Киев: ага, минут через сорок надо выезжать в аэропорт. Нестор закрыл папку с отчетом за прошедший год, поднялся и скривился от боли в желудке: в последнее время застарелый гастрит не давал ему покоя. Это и понятно, он совсем забыл, что такое диетическое питание. Надо заняться собой, подкрутить гайки, а то, глядишь, на операцию попадешь не вовремя. Хотя разве операция бывает вовремя?

Нестор повернулся к зеркалу и удовлетворенно хмыкнул. Лицо, покрытое темно-кофейным загаром, полученным на крошечном островке на Мальдивах, ему очень даже нравилось. И седые, с пепельным отливом, коротко постриженные волосы вовсе его не старили, а даже наоборот. И румянец во всю щеку…

– Лекари хреновы… – Прижав ладонь к животу и отрыгивая, он направился к гардеробной. – У меня самый обычный гастрит.

А перед глазами тот вечер… Он сидел на диване, Наташенька распаковывала коробку с елочными игрушками. У Нестора никогда не было елки, и он еще пацаном поклялся, что у его детей всегда будет елка до потолка. И вот, как обычно, в проеме между окон стоит пушистая ель. Наташа, бережно выкладывая игрушки на стол, смеется:

– Папуля, а ты помнишь, где мы купили эту кукурузу?

Еще бы! Он помнил, где куплено каждое платьице, туфельки, сумочка, кроватка, лыжи… Все, к чему прикасались руки дочери, он покупал ради высшей награды – ее улыбки и поцелуя.

– Папа, гирлянд не хватит!

Дочка нахмурилась, а он от предвкушения поездки с ней по магазинам, казалось, вот-вот растечется по дивану благодушным мурлычущим котом.

– Когда едем? Сейчас?

– Давай, – Наташа взглянула на часы, – еще только половина восьмого.

– Вот и отлично.

Нестор хотел подняться из кресла, но вдруг горячая волна прокатилась по желудку и скрючила его в три погибели. Он сжал зубы, дышал рывками, пытаясь улыбнуться, успокоить Наташу… А она смотрела на него испуганными, широко открытыми глазами.

– Папа, папочка! – Бледнея, она бросилась к отцу и опустилась на колени у его ног. – Что болит?

– Я съел что-то неправильное. – Нестору удалось сказать это довольно бодрым голосом.

– Конечно неправильное! Я же говорила, что тебе отбивную нельзя! – Наташа пристально смотрела ему в глаза. – А ты потребовал очень зажаренную. Вот что мне с тобою делать?

Нестор изо всех сил изображал виноватый вид.

– Сейчас пойду и выпью лекарство.

– Я сама принесу.

– Брось, доченька, я нормально себя чувствую!

Наташа поднялась на ноги и протянула руку, не отрывая взгляда от его лица.

– Я провожу тебя.

– Есть, товарищ командир! – рявкнул Нестор и, поддерживаемый дочкой под локоть, на деревянных ногах вышел из гостиной в направлении кухни – и Люба, и лекарства там.

Он шел и проклинал свой возраст на чем свет стоит, потому как его свет стоял на ноющей пояснице, хрустящих коленях, все чаще одолевающей бессоннице, необходимости носить линзы и раз в полгода сдавать кровь на ПСА, а также временами скачущем давлении. Ну, и нервы ни к черту. А тут еще это…

– Люба, пожалуйста, не давай папе жареное мясо, даже если он будет умолять на коленях! – распорядилась Наташа, входя в кухню. – Видишь, что с ним делается? Интересно, у нас есть алмагель?

Она усадила Нестора на стул и полезла в аптечку.

– Сейчас тебе станет легче…

Пока Наташа рылась в аптечке, Люба паниковала: мол, все у меня свежее, вы же меня не первый год знаете…

– Люба, ты не виновата, это все папа… О! Нашла! – Наташа протянула отцу флакон и столовую ложку. – Пей. Теперь, дорогой мой, сидеть тебе на диете как миленькому!

И она поцеловала Нестора в покрытый испариной лоб.

Боль прошла, и, сколько дочь ни сопротивлялась, он, обещая сесть на строжайшую диету, все-таки уговорил ее поехать за гирляндами, а за ужином перед ее отъездом на отдых ел вареную индейку с приготовленными на пару овощами.

Наташа и Алексей улетели, а Нестор пошел к врачу. И уже неделю в письменном столе лежало направление в онкологическую клинику на обследование.

– Идиоты! Нет у меня никакой опухоли, а вот эрекция есть! Да еще какая!