— Думаю, да, но ты не стала говорить. По крайней мере, не среди людей, которые были там, когда мы нашли тебя. Даже умирая, ты промолчала. Я видел по твоим глазам, что ты хотела, но что-то напугало тебя и заставило хранить молчание.

— Что-то или кто-то, — произнесла я, не зная, что мне больше по душе. — Так вот почему ты вернул меня обратно? Чтобы поковыряться в моей голове про мои последние минуты, вот только я не могу их вспомнить?

— Такой был план. Очевидно, мы не учли это конкретное обстоятельство.

— Это довольно серьезный косяк, Вайят.

У него ещё хватило смелости улыбаться.

— Ты не похожа на себя, но, черт побери, звучит так, как будто это ты.

Я показала ему средний палец.

— Кое в чем я становлюсь эгоистичным, — сказал он, вытаскивая кошелек из своих старых джинсов. — Могу извиниться перед тобой.

Новый опыт: вернуть кого-то из мертвых, чтобы в первую очередь принести ему извинения за то, что его убили.

— Ладно, ты прощен.

— Возможно, ты захочешь повременить с этим, пока не вернешь свою память.

Я не знала, было ли это просто самоуничижением (не то, что он делал хорошо или часто) или Вайят говорил всерьез (что гораздо более вероятно), поэтому промолчала.

— Дай мне осмотреть твое плечо, — сказал он.

— Всё в порядке.

— Кто теперь преуменьшает?

Я повернулась кругом. Вайят приподнял мои волосы высоко вверх, которых стало гораздо больше, чем раньше. Я стригла свои прямые светлые волосы чуть выше плеча. Вес волнистых локонов Чалис продолжал меня пугать. Нежными пальцами он гладил мое плечо вокруг зудящего места. Мой живот снова затрепетал от прикосновений Вайята. Это странно.

— Невероятно, — прошептал он. — Уже начинает заживать.

— Правда? — Я потянулась назад и коснулась раны. Конечно же, образовался толстый струп, и он был едва воспаленным на ощупь. Я проверила шрам от порезов на руке — пропал. Следы от уколов тоже.

— Здорово. Так это побочный эффект заклинания, или у Чалис есть сверхчеловеческие целительные силы, о которых мы не знали?

— Кто?

Я развернулась, встав в позу.

— Чалис Фрост, цыпочка, которую мы вернули к жизни. И раз уж мы вернулись к этому, как я оказался в ней, а не в ком-то… не знаю, изящнее?

— Я не уверен. У нас был готов бывший охотник, девушка твоего возраста, которая умерла два дня назад. Обученная. Не знаю, почему ты прыгнула в это тело, как и старейшина, проведший обряд.

Я изучала его лицо, ища правду и находя непонимающий взгляд. Он так старался не допустить эмоций, но они продолжали просачиваться в его словах и действиях. Может быть, он и не знал, что пошло не так, но это значилось в моем списке вещей, которые необходимо выяснить. Позже.

— В конце концов, думаю, не имеет значения, почему, — произнесла я. — Конечно, иметь тело, которое выполняет то, что говорит мой мозг, было бы неплохо, но у всех нас свой крест, который нужно нести. Так что, если Департамент смирится с заклинанием, вернувшим меня, безопасно ли предположить, что они не убьют меня на месте?

Вайят сжал зубы, а затем выбрал этот момент, чтобы забрать свою грязную одежду и выбросить её в единственную мусорную корзину в комнате. Медленные, осознанные движения. Он снова покупал время.

— У магии высокая цена, Вайят, и нет ничего более дорогого, чем это. — Я ткнула себя в грудь, размазывая пятно крови, оставшееся от его раны. Ик. — Кто заплатил, Вайят?

— Руководство не знает, — сказал он, не поворачиваясь ко мне. — Ни одна из других триад. Я не доверяю им, не сейчас. Это одна из причин, почему я остался в плаще.

Я уставилась ему в лицо, обрадованная тем, что теперь нахожусь на уровне его глаз, а не на шесть дюймов ниже. Это облегчило запугивание. Рост и размер компенсировали отсутствие грубой силы, которой не хватало телу Чалис. Он не отступил, но не отвел глаз от пола.

— Кто заплатил? — прорычала я, страстно желая услышать его ответ.

Его ноздри раздулись, когда он тяжело выдохнул через нос.

Я подошла, оставив между нами только небольшое расстояние. Чувствовала его запах: кровь, пот и лосьон после бритья, едва слышный намек на кофе. Крошечное пространство заполнилось электричеством. Короткие волоски на затылке покалывало. Это из-за него или просто мое воображение? Я зацепила пальцем его подбородок и приподнимала, пока не встретились с ним глазами.

В чернильно-черных омутах глаз плескались отчаяние и тревога, и что-то ещё, чему я не смела дать название. Нечто настолько близкое к желанию, что это напугало меня.

— Кто? — спросила я.

Он сглотнул:

— Я.

Я отступила назад, стремясь увеличить расстояние, получив ответ, которой и хотела, и боялась услышать. Хотела, потому что это означало, что он убежден в важности того, что я знала — достаточно убежден, чтобы заплатить огромную цену. Боялась из-за того, что он, вероятно, предложил взамен. Я подумала об этих синяках, и мой живот скрутило.