— Степан, а скажите, вы часто меня вспоминали в далекой Италии? — внезапно спросила София, прервав беседу о погоде.

— Признаюсь честно — не часто. Война, другие заботы. Но иногда на отдыхе, мне казалось, что я вижу ваши зеленые глазки, и чувствую ваш взгляд.

— Все так и должно быть, — задумчива произнесла София. — Я вас не виню ни в чем, такова жизнь воина. А о вас, я думала каждый день, и молилась, чтобы вас не поразила ни пуля, ни сабля. Бог услышал мои молитвы, вы целы и невредимы.

— Спасибо вам за ваши молитвы. А чтобы чаще меня вспоминали, примите от меня сей медальон.

Я одел на шею Софии золотой медальон с изумрудами, а потом посмотрел в её, в широко раскрытые от удивления глаза. Цвет драгоценности и глаз почти полностью совпали. Бывает же такое!

— Когда вернемся, получите от меня кулон, с моим портретом внутри, мне специально его изготовили для вас. Пусть вы будете далеко-далеко, но я всегда буду рядом с вашим сердцем. Ваш подарок тоже будет рядом с моим сердцем, все время его согревая.

Дав лошади шенкеля, София галопом понеслась в сторону имения, я последовал за ней.

После обеда, я уезжал в Дубраву, погостил, и довольно.

— Вы, Степан Иванович, слишком дорогие подарки делаете Софии, — сказал Миклашевский, прощаясь. — Медальон очень больших денег стоит, и работа отменная. Рано еще девочку баловать.

— Мой подарок от чистого сердца. Взамен я получил золотой кулон, как мне кажется, тоже не копеечной стоимости, и работа искусного мастера.

— Эх, молодость, молодость. Не забудьте, жду от вас записку через неделю. И еще хочу попросить, хоть иногда пишите Софии. Отправляйте письма мне, она у нас живет почти все время, обязательно передам.

Вернувшись в Дубраву, с головой ушел в сельский быт. Днем помогал отцу и матери, а по вечерам писал «Наставление по партизанской борьбе с противником».

Особо ничего не выдумывал, из прошлого я помнил многое о партизанах Великой Отечественной войны. Естественно адаптировал свои воспоминания к текущему времени. Получилась работа на тридцати листах, и это я только в общих чертах расписал устройство засад, уничтожение мостов и переправ, нападения на колонны войск в движении, на гарнизоны, на продовольственные и оружейные обозы и склады. Если описывать все детально и каждый случай по отдельности, мне и трех месяцев будет мало. Откровенно говоря, я спешил. До вторжения Наполеона осталось всего двенадцать лет. Глазом не успеем моргнуть, а враг уже на пороге нашего дома. Надеялся, что Миклашевский передаст мой «труд» в надежные руки.

Неделя пролетела, как один миг, мой отпуск закончился. Отец вызвался отвезти меня в Новороссийск. По пути сделали крюк, завернув в имение Миклашевского, познакомил с ним отца. Михаилу Павловичу передал «Наставление…» и простился с Софией. Эта пигалица, потребовала, чтобы я ее взял на руки, а то она не может еще дотянуться до моей щеки для поцелуя. Слова девочки у всех вызвали улыбку.

Ехал отец, не спеша, все рассказывал о хозяйстве, о достижениях, сколько планирует собрать зерновых, какой будет приплод в табуне. Я чувствовал, что отец пытается собраться с силами, что-то у меня спросить, но не решается.

— Отец говори, что ты там придумал, — попросил отца.

— Я как бы тебе сказать, понимаешь, я не знаю, что делать с теми деньгами, которые Силантий от тебя привез, — с трудом сформулировал ответ отец. — Кстати, а куда ты Силантия отправил?

— Силантий сейчас ожидает нас в Новороссийске, почтовую карету заказывает. С деньгами можешь делать все, что вздумается. Я знаю ты их на ветер не пустишь. Деньги у тебя дома сейчас большие, думай сам. Можешь, например, земли прикупить.

— А кто ее обрабатывать будет? У меня людей мало.

— Поезжай куда-нибудь, прикупи крепостных.

— Ну, ты, похоже полностью стал дворянином! Как я тогда купленным людям буду в глаза смотреть?

— Ты привезешь их на свои земли, разместишь, а потом выпишешь волную. Поговори с Миклашевским, он грамотный и умный человек, подскажет.

— Хорошо сынок, сделаю, как ты сказал. А сколько наших денег дают за одну ту золотую монету?

— Этого я не знаю, но думаю, что много. Нужно было взять одну с собой, в Новороссийске есть банк.

— Век живи и век учись. Вот так и мне. Голова уже седая, а нужно изучать чужие деньги.

— Не волнуйся, потратишь десять золотых, а прибыли получишь на сорок.

Силантия нашли на почтовой станции. Он там развернул бурную деятельность. Выбил нам два места в лучшей карете, и хорошими попутчиками. Ну, кто посмел бы отказать красавцу егерю?

Простились с отцом.

По возвращению в полк доложился полковнику Санаеву.

Командир приказал заняться боевой подготовкой батальона и укреплением дисциплины. С выходом войск в Россию, дисциплина сильно пошатнулась, имеются случаи пьянства среди солдат и невыполнение приказов.