Пришлось, засучив рукава заняться батальоном, хотя нарушений у меня не было.

Хорошая пора лето, не холодно, и учить солдат не тяжко. Выгнал всех в поле и начал преподавать им тактику со стратегией. Ходили в атаки, оборонялись и стреляли до звона в ушах. Начал приучать солдат к рытью траншей в обороне, не надеяться на пришлых саперов. О, сколько возмущений наслушался от своих офицеров. Зачем это надо? Нигде рытье окопов не предписано, и так далее по списку. Показал им пример. Разместил в траншее чучело и заставил господ офицеров, в отсутствие подчиненных, попасть в него из обычного ружья со ста шагов. Чучело осталось живым. Потом установил чучело на открытой местности, и приказал провести стрельбу. Попали все шестеро. Больше никто даже и не думал мне перечить. Затем обучал маскировке огневых позиций подручными материалами. Заменив, ружья на колья, разыгрывал мини сражения. Обходились без серьезных травм, но синяками обзаводились многие. Придерживался постулата — тяжело в учении, легко в бою.

Месяц беготни и стрельб показал, что батальон четко усвоил навыки ведения наступательного и оборонительного боя. Надо сказать, и я постарался. В соседнем гренадерском полку, за две бочки вина, обменял наши ружья на винтовальные штуцеры. Нарушение, конечно, но теперь у меня в батальоне триста пятьдесят штуцеров.

На очередном совещании, командир полка приказал подготовить батальоны к проверке готовности к боевым действиям. Обычно вся проверка сводилась к прохождению парадным строем и залповой пальбе одной выбранной ротой.

— Ваше высокоблагородие, разрешите внести предложение, — обратился я к Санаеву.

— Говорите Головко, — разрешил командир.

— Я предлагаю провести проверку готовности полка, приблизив ее к боевым условиям. Каждый батальон по отдельности делает переход верст на десять, там разворачивается в боевой порядок, и проводит стрельбы по мишеням. Потом возвращается обратно. Вы засекаете по хронометру время, потраченное на выполнение всех действий. Кого-то из офицеров надо отправить с солдатами для оборудования мишеней. Эти же офицеры определят количество попаданий. По результатам этих походов можно будет определить лучший батальон и наметить пути улучшения подготовки.

— Вы капитан, высказали интересное предложение, — с некоторой заминкой сказал Санаев, — быть посему. — Завтра с рассветом, первому батальону убыть к деревне Серафимовка, по его возвращению, туда отправляется второй. Ваш Головко, третий батальон, будет завершать проверку. На следующий день назначаю строевой смотр.

Таких злых взглядов от сослуживцев, командиров батальонов, ранее не участвовавших в походах Суворова, я еще ни разу не видел. Они точно знали, что проиграют соревнование с моими солдатами. А не надо было господа офицеры, хмельное пьянствовать и нарушать безобразия!

Мой батальон показал наилучшее время, не потерял по дороге ни одного солдата. В других батальонах, обессиленных, числом около ста человек, до ночи собирали на повозки, и свозили в лагерь. И на строевой смотр, мои молодцы вышли чистые, опрятные, в начищенном обмундировании и со сверкающим оружием. В итоге, пальма первенства досталась моему батальону. Зачем я это сделал? Хотел показать господам офицерам, что к службе надо относиться с усердием, и радеть за дело обороны Отечества. Доказать то я доказал, но и недругов нажил, и возможно неприятности.

Неприятность нарисовалась, в облике молодого графа — прапорщика Берга, недавнего выпускника кадетского корпуса.

Находясь в офицерском собрании, приняв бару бокалов вина, молодой граф, неоднократно бросал в мою сторону испепеляющие взгляды. В конце концов, набравшись смелости, направился ко мне.

— Господин капитан, я считаю, что вы некрасиво обошлись с офицерами нашего полка, — произнес молодой человек. — Подобных проверок никто не учиняет. В Артикуле ничего такого не описано. И мало того, я думаю, что должность командира батальона, вы занимаете не по праву.

— Ну, положим, думаете не вы, а ваши старшие товарищи, которые надоумили вас подойти с претензиями ко мне, — откладывая в сторону книгу, ответил прапорщику. — Учат они вас прапорщик не тому. Вам надо учиться воевать, а не приемам волочения за дамами. Вы только попали в войска, и совершенно не знаете людей. Потому и позволили себе бестактность, в отношении меня. А проверка показала, что к выполнению боевой задачи из всего полка, способен только мой батальон, у него есть перспектива выжить в сражении. Ваш батальон, вместе с вами обречен на погибель. И надо не обижаться на меня, а заняться обучением солдат, чтобы достичь подобной выучки. Тогда, и неприятеля бить легче будет. Вот протрезвеете к завтрему, вам прапорщик, будет стыдно за свои слова.

— Я говорю, то, что думаю, — начал горячиться Берг.

— Не тем местом думаете.

— Еще говорят, что вы содомит.

— Сообщаю вам граф, я сторонник традиционных отношений с женщинами. Если вы предлагаете мне свое общество, то обратились не по адресу. Целесообразно пообщаться с теми, кто об этом говорит, они, похоже, знают в этом толк.

— Да как вы смеете, обвинять меня в непотребстве? — покраснел от возмущения Берг.

— И не собирался обвинять, отплатил вам той же монетой, на ваши слова. Если вы пытаетесь меня задеть, то разочарую, я не склонен к совершению необдуманных поступков.