Шёл и прикидывал, как мне одеться на бал у губернатора. Нет, не подумайте, что я испытывал затруднения в деньгах, как раз с этим все было нормально. Жалования командира полка мне вполне достаточно. Я выбирал, в какой именно парадный мундир, их трёх имеющихся облачиться. Наверное, одену последний, егерский. Он пошит по последней военной моде из дорогой английской шерсти. Смотрится богато. Если навешу все ордена, буду сиять, подобно новогодней ёлке А что? Ордена я получил заслужено, стыдиться мне нечего.

— Степан Иванович, ну, остановитесь, пожалуйста, — услышал, слабо знакомый женский голос. — Я вас зову, а вы не обращаете внимания.

Я повернулся на голос, и увидел возле санного возка, Ольгу, в девичестве Маврогеди, похоже, со своим супругом. Я, конечно же, узнал, Анания Струкова.

— Господин офицер, негоже игнорировать внимание давних знакомых, — не унималась Ольга.

— Прошу простить меня Ольга Константиновна, немного задумался, — ответил женщине.

— Позвольте вам представить моего супруга, Струкова Анания Герасимовича, вы имели честь его видеть, при несколько иных обстоятельствах. Смею вас заверить, что все в прошлом, никто обиды на вас, Степан Иванович, не держит.

Я подал руку Ананию, он пожал её с готовностью.

— Извините меня, Степан Иванович, за несдержанность, я искренне сожалею о том поступке, — скороговоркой произнёс Ананий.

— Пустое, Ананий Герасимович, любовь свою всегда защищать требуется, я вас прекрасно понимаю, и никогда не осуждал. Вы меня тоже извините за прошлое.

— А куда, Степан Иванович, вы направляетесь? — спросила Ольга.

— К себе домой.

— Вы живете в столице?

— С некоторых пор. Но больше времени провожу в полку, в предместье столицы.

— Так, мы с Ананием Герасимовичем, приглашаем вас к нам в гости, прямо сейчас. В возке места всем хватит. В кои веки встретили друга нашей семьи, и просто так расстаться не можем. Я права Ананий Герасимович?

— Да-да дорогая, совершенно права, — сказал Ананий, как мне показалось с подобострастием, что ли.

Подъехали к трёхэтажному красивому дому, расположенному в престижном месте города. В моем времени эта улица будет носить название — Невский проспект. Не бедный, однако, помещик Струков.

Внутренне убранство дома тоже на уровне. Тут и лепнина, и отделка стен дорогими тканями, люстры с канделябрами из серебра. Вычурная мебель, разные диваны, стулья и пуфики, далеко не из дешёвых пород дерева. Одним словом роскошь бросается в глаза с первых шагов.

В большом банкетном зале накрыли на троих роскошный стол. Ольга щебетала, не умолкая. За каких-то полчаса, я узнал о моде столицы, о ценах на зерно и о прогнозе погоды на ближайший месяц. Также Ольга похвасталась, что подарила мужу двух сыновей, которыми сейчас занимаются няньки.

— Что я все о нас рассказываю. Какими судьбами Степан Иванович, вы оказались в столице? Я помню, вы служили в крепости, — тараторила Ольга.

— В столице я с лета прошлого года, а до этого служил за границей и в Крыму.

— За границей с генералиссимусом были? Если не расскажите об этом, я на вас обижусь, — дурашливо надула губки Ольга. — Мы с Ананием Герасимовичем, читали об этом в газетах, а сейчас бы хотели послушать участника. Правда, дорогой?

Ананий закивал головой в знак согласия.

Мне пришлось, в который уже раз рассказывать об Итальянском и Швейцарском походе, значительно сократив его, упустив много деталей.

— А сейчас, значит, вы служите рядом со столицей? — уточнила Ольга, выслушав мой рассказ.

— Да. Командую шестым егерским полком, он мне родным стал.

— Семьей обзавелись?

— Пока нет.

Не говорить же Ольге, о том, что состою в переписке с девчонкой малолетней.

— Ничего, в столице на вас много охотниц найдётся Берегитесь. Здесь иногда такие драмы происходят с участием господ офицеров!

— Спасибо, что предупредили, и за то, что пригласили в гости. Сейчас я вынужден откланяться. Служба, знаете ли.

Супруги провожали меня до дверей. Ольге на прощание поцеловал руку, а Ананию крепко руку пожал.

Похоже, Ольга надёжно взяла в оборот Анания, подкаблучник он полный и бесповоротный.

Десятилетие спустя Ольга Константиновна, носившая уже фамилию Брискорн, помогала в лечении раненных в боях русских солдат, жертвовала на лечебницы приличные суммы. Наши пути больше не пересекались.