— Арнис, Арнис… — лицемерно вздохнул Арт. — А ведь я тебя предупреждал, что фрайта до добра не доведет. Кажется, ты перестал различать, где морок, а где действительность. Послушай моего совета, брось ее. Иначе лишишься остатков разума.

Лицо Арниса залила краска, рот перекосило, как будто его хватил удар. Он пришпорил коня, но тут же обернулся и крикнул:

— Нет, Арт, как хочешь, но она жаба. Желаю счастья. И много-много головастиков.

Ощущение было такое же, как в первое утро, когда Элия принесла мне миску с мучными червями. Эфирное тело не могло испытывать тошноту. А вот мое сознание — очень даже.

— Прости, Мари, что назвал тебя невестой, — Арт покаянно опустил голову.

— Неважно…

Я пожала плечами и вдруг почувствовала что-то хорошо знакомое, хоть и забытое. Защипало глаза. Нет, слезы так и не выступили, но мне точно не почудилось.

— Что с тобой? — насторожился Арт. — Ты все еще… переживаешь… из-за него?

— Нет. Просто очень стыдно, что была влюблена в такого…

— Не надо, Мари, — он провел пальцами по моей щеке, словно стер так и не пролившиеся слезы. — Что тогда говорить мне? Я сделал намного больше ошибок.

— Что такое фрайта? — невольно улыбнулась я.

— Болотная трава. Ее сушат, заваривают и пьют отвар. Он вызывает видения — очень непристойные, очень приятные и очень похожие на действительность. При дворе многие им увлекаются.

— Зачем? — не поняла я. — Ведь вы там и так все спите друг с другом.

— Если выпить отвар вдвоем, он усиливает желание и наслаждение.

Вот оно что! Не зря я удивлялась, почему Арнис на свиданиях со мной был таким… заведенным. Не только во флере дело. Наверняка пил эту пакость перед прогулкой. Наркоман хренов!

Арт помог мне слезть с лошади и слегка обнял.

— До завтра, Мари!

Ответить я не успела — оказалась в загоне. Вообще переход из жабы в эфирное тело я воспринимала спокойно, а вот обратный каждый раз вызывал оторопь. Только что была почти человеком, вдруг мгновенное затмнение — и я уже в траве, которая выше меня. А вокруг копошится еда, и ее надо снайперски подбить длинным клейким языком.

Арт подошел к изгороди, держа в руках мою одежду и башмаки.

— А представляешь, если б ты исчезла во время разговора с Арнисом? — усмехнулся он, вытаскивая меня из загона. — Тогда трудно было бы убедить его, что ты Мария Моэра из Дегары.

На крыльцо вышла Лэрга, и Арт отдал ей меня.

— Снова ничего, — без слов поняла она. И предложила: — Оставайся поужинать.

— Благодарю, Лэрга, но нет, поеду домой.

Он уже отошел к своему коню, но вдруг обернулся.

— Мы сейчас встретили Арниса. И я сказал, что Мария — моя невеста. Ваша родственница из Дегары. А все остальное ему почудилось от фрайты. Как глупо!

— Почему? — удивилась Лэрга. — Очень даже умно. Я бы не догадалась насчет фрайты. Или… ты о другом?

Она подошла к нему, погладила по плечу.

— Не знаю, что тебе и сказать, Арт.

— Ничего и не надо.

Эй, что у вас за дурацкая манера говорить при мне обо мне? Как будто я не слышу или не понимаю. Я всего-навсего не могу ответить! Пожалуйста, не надо! Мне и так плохо!

— Я поеду, — он вскочил в седло. — До завтра, Лэрга!

Ночью я дремала в библиотеке, так привычно и уютно прижавшись к теплому боку кота. Арт хотел забрать его, но я упросила оставить. Наверно, в кошачьем сознании сохранилось это: как мы проводили рядом дни и ночи. И теперь, когда эфирного Арта больше не было, кот занял его место. Кстати, я так и не придумала ему имя. Артом звать не хотелось.

Засыпая под тихое мурчание, я представляла, что это прежний Арт. Из того времени, когда мы были фамильярами Элии. Котом и жабой. Просто друзьями.

Надежда таяла с каждым днем. Ее и так практически не было, но я все же цеплялась за нее из последних сил. Меня разрывало в клочья. Раньше казалось: хуже быть уже не может. Как же я ошибалась! Тогда было не плохо, а так… плоховато. Зато сейчас — это был ад. И я понимала, что нахожусь только в самом его преддверье.

Чем сильнее меня тянуло к Арту, тем больше я сопротивлялась этому чувству. Потому что знала: счастья оно не принесет ни мне, ни ему. Да что там счастье — это стало бы настоящей катастрофой. Рассчитывать на то, что темные силы вдруг сжалятся и подскажут насчет эфирного тела, было глупо. Я помнила их слова: «ответ получит тот, кому он нужен». Мне он был нужен — так, как ничто другое в мире. И Арту тоже. Но ответа не было.

То, что тело вдруг стало что-то чувствовать… Я, конечно, могла подумать, что это начало превращений — очень медленных. Но сомневалась, не показалось ли. Уж больно слабыми и бледными были эти ощущения. Я вполне могла принимать желаемое за действительное. Ведь в памяти остались чувства настоящего тела. Так что даже говорить об этом никому не стала. Чтобы не давать Арту ложной надежды. Да и самой себе тоже.