Почему человек, начиная с младенческого возраста, любит авиацию? Я - благодаря маме. Инструктором у мамы был Корнейчук, брат сталинского писателя Корнейчука. В полёте они увидели мужика со спутницей, ворошивших траву. «Тамара, давай попугаем», - предложил инструктор. Мама проходит так низко, что мужик с бабой прижимаются к земле. Пилоты повторяют заход. «И тут мужик встаёт,- вспоминает мама, - и бросает в нас грабли». «И что?» - спрашиваю я. «Да ничего, - отвечает мама. – Грабли пролетели над самолётом». Такие байки, похожие на анекдот, делают своё дело. Я научился летать в свои 54 года.
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора. Фото «Алексей Бирюков демонстрирует нестандартный метод запуска мотора «Вильги» публикуется с разрешения автора Александра Маркина. Автором остальных иллюстраций, используемых в данном издании, является автор текста книги.
Момент истины, или один час из жизни полевого аэродрома
«Вот так всегда! – подумал Лёха Бирюков, пилот старенькой «Вильги». – Как только летать, так обязательно заканчивается сжатый воздух».
Он с досадой пнул пустой аэродромный баллон и полез в кабину. Ухватившись правой рукой за ремешок над лобовым стеклом, придвинул сиденье к приборной панели, пощёлкал тумблерами, двинул несколько раз рукояткой заливочного шприца и шумно вздохнул:
«Запустится или нет? А вдруг в бортовом баллоне остался воздух? – подумал Бирюков, словно обращаясь к кому-то с мольбой о том, чтобы воздух в баллоне всё-таки был, повернул монетку зажигания и нажал кнопку запуска.
Шлёп! – щёлкнул мотор клапаном, послышалось сиплое шипение остатков воздуха, винт медленно со звуком, похожим на стон, двинулся с места и тут же остановился.
Лёха непонятно зачем, будто на что-то надеясь, часто понажимал кнопку запуска, хотя понимал, что воздуха больше нет, и мотор придётся запускать вручную.
Алексей Бирюков демонстрирует нестандартный метод запуска мотора «Вильги». Фото Александра Маркина.
«Конечно, – размышлял Лёха. – Вручную мотор удобней запускать вдвоём. Кто-нибудь дёргал бы за верёвку, а я бы находился в кабине «на подхвате». Вовремя двинуть РУДом, вовремя плеснуть бензинчика в коллектор».
Вовремя – значит интуитивно, базируясь только на своём опыте запуска данного экземпляра двигателя.
«А в одиночку напрыгаешься из кабины на травку, а с травки снова в кабину, да и то не факт, что запустишь его».
Стоит ли говорить о том, как обрадовался Бирюков, увидев въезжающую на аэродром раздолбанную «Ниву» Игоря Мучкаева:
– Привет, Игорь! Поможешь запуститься?
Мучкаев знал, что если поможет запустить мотор, то в награду ему дадут прыгнуть с парашютом. Для Мучкаева прыжок с парашютом всё равно, что глоток свежего воздуха, потому что он совершенно «без башни», раз ездит прыгать с разных там вышек, лишь бы высота была не меньше восьмидесяти восьми метров. Тогда «бэйс» успевает наполниться воздухом и притормозить свободное падение тела как раз к тому моменту, когда ноги встречаются с матушкой-землёю. Поэтому он согласно кивнул:
– Какие разговоры! Как нечего делать!
– Тогда держи приспособу – Бирюков кинул Игорю брезентовый «чулок» с прикреплённой к нему бельевой верёвкой. – Поверни винт так, чтобы верхняя лопасть была примерно «на один час».
Игорь выставил винт и начал надевать «чулок» на лопасть. С утра это у него почему-то плохо получалось – верёвка, пришитая к «торцу» чулка по касательной всё время оказывалась расположенной не в ту сторону, в которую следует крутить винт.
«Наверное, после вчерашнего» – решил Игорь в своё оправдание.
Игорь Вениаминович Мучкаев
Наконец, верёвка выставилась в нужном направлении.
– Давай! – крикнул ему Лёха из кабины.
Игорь дёрнул за верёвку, но винт безжизненно повернулся только на четверть оборота.
Мучкаев довернул лопасть до нужного положения и стал надевать «чулок». И снова неправильной стороной.
Так он проделал столько раз, что готов был от усталости упасть на траву тут же, рядом с несговорчивым мотором, из патрубков которого уже лился бензин. И всё безрезультатно.
– Пересосали, – констатировал Лёха, вращая руками винт, чтобы выгнать из цилиндров лишний бензин.
Он крутил винт и в рабочем направлении, и в обратном.
– А зачем ты его крутишь в обратном направлении? – поинтересовался Мучкаев. – Клапана для продувки откроются на ту же величину, а на кулачки магнето в этом случае дополнительная ударная нагрузка. Профиль кулачка плавно поднимается, а чтобы разорвать цепь, резко обрывается. Вращая винт в обратном направлении, ты заставляешь привод упираться в «крутую» грань кулачка.
– Так написано в инструкции, – категорично ответил Лёха.
– Ну и что? Инструкции переписывают бездумно от самолёта к самолёту, – не сдавался Игорь.
– Ладно, давай крути! – миролюбиво сказал Лёха и полез в кабину.
Игорь в который уже раз принялся напяливать «чулок» на винт, и опять не той стороной.
– Поверни «чулок», – посоветовал Игорю «хозяин» аэродрома Сергей Васильевич Самсонов. Появление Самсонова свидетельствовало о том, что народ в этот выходной день наконец-то выспался и начал прибывать на аэродром.