***

Резко просыпаюсь от недостатка кислорода, будто его выкачали из комнаты и наполнили угарным газом, и следующее, что я замечаю – это мужчину. Огромного мужчину, и на нем почему-то костюм пожарного. Но когда он снимает верхнюю часть своей формы, сквозь пелену моих глаз предстает силуэт ангела. Он такой светлый, такой прекрасный, что я тут же хочу расплакаться. Неужели я умерла и попала в рай? Он настолько яркий, будто издает свечение, с длинными, собранными в хвост, волосами и не большой, но аккуратной бородой. У него самые зелёные глаза, можно даже сказать – изумрудные. И, о, боги, части его открытого тела – руки и шея – полностью покрыты татуировками. Но разве ангелы бывают в таком облике? Или он послан мне, чтобы проверить на порочность? Проверить, смогу ли я поддаться соблазну? И знаете, глядя на него, я уверена, что попаду в ад.

Мне жарко и тяжело дышать. Что происходит, почему я здесь? Где родители и почему здесь целая бригада пожарных? Спустя несколько минут ко мне приходит осознание. Нет! Нет, нет, этого не может быть! Я хочу встать, но все моё тело в агонии, я кашляю от боли в лёгких, и мои глаза немного слезятся, но этого достаточно для того, чтобы видеть, как полыхает наш дом. Или то, что от него осталось. В школе на уроках по безопасности нам многое рассказывали. И знаете, что самое страшное, как нам говорили во время пожаров? Самое страшное, если пожар возникает в жилом доме среди ночи. Вы думаете, что проснётесь и начнёте действовать? Но нет, люди не просыпаются от запаха дыма, а только ещё крепче засыпают. Человек впадает в глубокий сон, как если бы находился под наркозом, он не может двигаться, дым омертвляет его мозг.

Я смотрю в глаза порочного ангела и вижу в них сожаление и раскаяние, как будто это он виноват в том, что мой дом горит. Но ещё я вижу, что он хочет мне сказать, но не решается, не знает, можно ли сейчас. Вижу его взгляд, с какой болью он смотрит. Я осталась одна. Их больше нет. Мои родители погибли. Я в последний раз смотрю на свой все ещё полыхающий дом и теряю сознание прямо у своего спасителя на руках.

Господи, молю! Пусть это будет просто кошмаром. Пусть это будет просто ужасным сном, после которого я проснусь, и все будет хорошо, и как раньше…

ГЛАВА 3

Эрик

Как же мне жаль девчонку. Она просто чудом уцелела. Чудом не отравилась угарным газом и не умерла во сне. Я нашёл её, смог вытащить её от туда, чего не могу сказать о её родных. Наши ребята обнаружили тела ещё двух человек, думаю, это её родители. Потому что эта девчонка очень юна и, уверен, жила с ними.

Я вынес её и уложил на каталку скорой помощи. Вес её тела был равен пуху, она такая маленькая и беззащитная, что мне захотелось её утешить, помочь, правда, пока не знаю, как. Но я это сделаю. То, как она смотрела на меня своими голубыми глазами, будто я был каким-то божеством, просто выбило меня из равновесия, лишило на мгновение почвы под ногами. Я не был тем, кем она видела меня сейчас, но переубеждать её не стал. Как и не стал говорить ей о том, что она единственный уцелевший человек в её сгоревшем доме. Это и не было нужно, она все поняла сама. И после этого грохнулась в обморок от шока.

Отправив её в больницу, я боролся с желанием поехать следом, но не стал. Мы чужие люди, и у меня есть мои мальчишки, о которых нужно переживать и заботиться. Эта девчонка слишком юна, и мне не нужно о ней думать, не нужно помнить её запах или помнить её отчаянный взгляд. После которого хотелось обнять её и сказать банальное «все будет хорошо». Хотя она будет знать и, уверен, знает, что это ложь. Хорошо уже не будет. После того, когда кого-то теряешь, хорошего уже не будет. Может со временем боль притупится, но не исчезнет никогда.

Приехал домой практически под утро. Мама ещё спала, как и мои пацаны. Мне нужно немного сна, иначе я просто съеду с катушек. Все мои мысли должны быть об отдыхе, но они о ней. О девушке с такими выразительными, наполненными болью, глазами. Как же я хочу ее здесь, в этом доме, а конкретнее, в моей кровати. Подо мной. Боже, Эрик, ты идиот. Больной, озабоченный идиот. Хватит думать членом… Хотя я давно не хотел никого с такой жаждой, будто она последняя девушка в этом мире, а мне срочно нужно продлить свой род. Странное влечение к ней не даёт мне ясно мыслить. Может нужно просто спустить пар и позвонить одной из старых знакомых? Нет, эти мысли не только мой член не возбуждают, но и мозг тоже. Мысленно приняв решение успокоить себя самостоятельно, направился в душ. Скинул грязную, пропитанную потом и гарью одежду, встал под струи воды. Впервые за долгое время я мог возбудиться только от образа в голове, от её образа. Между ног все мгновенно ожило. Мой член уже стоял по стойке смирно, и я принялся налаживать его, представляя её на коленях передо мной с широко открытым ртом. Я представлял, как она бы стонала и ласкала себя. Интересно, она девственница или уже была с мужчиной? Только от этих мыслей мне захотелось взять её и больше никогда не отпускать, держать возле себя, чтобы ни один мужчина больше даже думать о ней под собой. К черту все, к черту её. Моя злость и непонимание выбили всю охоту, ну, и как вы понимаете, мой боевой товарищ свалился в расстроенных чувствах. Ну а что я могу поделать? Мне нужна она, а ни её чертов образ в голове.

Быстро обмылся и наспех вытер своё тело. Нужно поспать. Практически без сил упал на кровать. Дома все ещё была гробовая тишина, а значит, у меня есть ещё немного времени, прежде чем мои дети прибегут и будут прыгать по моей кровати с целью разбудить.

Такое чувство, будто закрыл глаза, а через мгновение открыл. Но часы говорили, что я проспал почти шесть часов. Судя по звукам, мама что-то готовила на кухне, громко работал телевизор, а значит дети смотрят мультики. Следовательно, я могу ещё немного поспать. Но только я подумал об этом, как моя дверь с грохотом открылась, и наперегонки в комнату вбежали сначала Тим, а следом за ним, спотыкаясь и почти падая через порог, Конор.

– Пап, он не отдаёт мне мой самурайский меч, – начал жаловаться Кон.

– А ты забрал мой планшет, я же не ною, – невозмутимо и так серьёзно ответил ему Тим.

– Ребята, – сказал им, привлекая внимания и приподнимаясь с кровати, облокотился об её спинку, – вы можете начинать хотя бы моё утро без ваших разборок? Верните друг другу вещи и дайте мне нормально проснуться, иначе быть беде.

Они знали, что если я не выспался, голоден или они достаточно сильно доставали свою бабушку, то в конечном итоге им несдобровать. Поэтому молча закивали головами и поспешно исчезли из моей комнаты. Как же я их люблю, но если буду очень мягок, то в скором будущем они будут сидеть не только на шее моей мамы, но и на моей.