Подбежали тут королевские бояре, взяли доброго молодца под руки и повели во дворец. На другой день обвенчался он с королевною, а как отпировали свадьбу, стал звать всех царей и царевичей, королей и королевичей в гости к своему отцу, к матери. Поднялись все разом, снарядили корабли и поплыли по морю.

Царевна со своим мужем встретили гостей с честью, и начались опять пиры да веселье. Цари и царевичи, короли и королевичи смотрят на дворец, на сады и дивуются: такого богатства нигде не видано, а больше всего показались им утки и селезень – за одну утку можно полцарства дать! Отпировали гости и вздумали домой ехать. Не успели они до пристани добраться, как бегут за ними скорые гонцы:

– Наш-де хозяин просит вас назад воротиться, хочет с вами тайный совет держать.

Цари и царевичи, короли и королевичи воротились назад. Выступил к ним хозяин и стал говорить:

– Разве этак добрые люди делают? Ведь у меня утка пропала! Окромя вас, некому взять!

– Что ты взводишь напраслину? – отвечают ему цари и царевичи, короли и королевичи. – Это дело непригожее! Сейчас обыщи всех! Если найдешь у кого утку, делай с ним, что сам знаешь. А если не сыщешь, твоя голова долой!

– Хорошо, я согласен! – сказал хозяин, пошел по ряду и стал их обыскивать. Как скоро дошла очередь до царевнина отца, он потихоньку и вымолвил: «По щучьему веленью, по божьему благословенью пусть у этого царя под полой кафтана будет утка привязана!» Взял, приподнял ему кафтан, а под полой, как есть, – привязана утка, одно перо золотое, другое серебряное.

Тут все прочие цари и царевичи, короли и королевичи громко засмеялись:

– Ха-ха-ха! Вот каково! Уж цари воровать начали!

Царевнин отец всеми святыми клянется, что воровать у него и на мыслях не было; а как к нему утка попала – того и сам не ведает.

– Рассказывай! У тебя нашли, стало быть, ты один и виноват…

Тут вышла царевна, бросилась к отцу и призналась, что она та самая его дочь, которую выдал он за убогого замуж и посадил в смоляную бочку:

– Батюшка! Ты не верил тогда моим словам, а вот теперь на себе спознал, что можно быть без вины виноватым.

Рассказала ему, как и что было, и после того стали они все вместе жить-поживать, добра наживать, а лиха избывать.

«По щучьему веленью» – распространенный сюжет народной сказки у восточных славян. Три варианта сказки опубликовано в сборнике «Народные русские сказки» А.Н. Афанасьева. Русских вариантов сказки – 22, украинских – 11, белорусских – 6.Первая русская публикация этого сюжета о волшебной Щуке и рыбаке была предпринята в 1787 году в сборнике П. Тимофеева под названием «Сказка о Емеле-дурачке». Она также выходила в свет в обработке известных русских писателей: «Емеля-дурачок» Владимира Даля, «О дураке Емеле, какой вышел всех умнее» Ивана Бунина, «По щучьему веленью» Алексея Толстого. Неоднократно по сказке снимались мультфильмы и художественные фильмы, ставились театральные спектакли.

Жил-был заяц в лесу: летом ему было хорошо, а зимой плохо – приходилось к крестьянам на гумно ходить, овес воровать.

Приходит он к одному крестьянину на гумно, а тут уж стадо зайцев. Вот он и начал им хвастать:

– У меня не усы, а усищи, не лапы – лaпищи, не зубы, а зyбищи. Я никого не боюсь.

Зайцы и рассказали тетке вороне про этого хвастуна. Тетка ворона пошла хвастуна разыскивать, и нашла его. Заяц испугался:

– Тетка ворона, я больше не буду хвастать!

– А как ты хвастал?

– А у меня не усы, а усищи, не лапы – лaпищи, не зубы, а зyбищи.

Вот она его маленько и потрепала:

– Более не хвастай!

Раз сидела ворона на заборе, собаки ее подхватили и давай мять, а заяц это увидел.

«Как бы вороне помочь?»

Выскочил на горочку и сел. Собаки увидали зайца, бросили ворону – да за ним, а ворона опять на забор. А заяц от собак ушел.

Немного погодя ворона опять встретила этого зайца и говорит ему:

– Вот ты молодец, не хвастун, а храбрец!

Было у матери две дочки: одна – родная, другая – падчерица. Родную она очень любила, а падчерицу терпеть не могла, и все из-за того, что Марушка красивей Олены была. Но Марушка не знала о своей красоте, у нее и мысли такой быть не могло. Мачеха как только на нее взглянет, так и нахмурится. И она думала, что, наверно, чем-нибудь мачехе не угодила. Пока Олена то наряжалась да прихорашивалась, то по горнице расхаживала или на дворе прохлаждалась, то на улице разгуливала, Марушка в доме чистила, прибирала, варила, стирала, шила, пряла, ткала, траву для скота косила, коров доила – всю работу делала. А мачеха, знай, бранит ее да ругается целый день. И не смягчало ее то, что та все терпеливо сносила. Напротив, от этого она обращалась с бедной девушкой все хуже и хуже. А все из-за того, что Марушка с каждым днем становилась все красивей, а Олена – все безобразней. И подумала мачеха: «Какая мне радость держать красавицу падчерицу в доме? Будут приходить парни в гости, станут влюбляться в Марушку и не захотят любить Олену». Потолковала она с Оленой, и надумали они такое, что никому другому и в голову бы не пришло.

Однажды – было это вскоре после Нового года, в трескучий мороз, – захотелось Олене фиалок понюхать. Она и говорит:

– Ступай, Марушка, в лес, набери мне букет фиалок. Хочу его к поясу приколоть: очень мне хочется фиалочек понюхать.

– Боже мой! Милая сестрица, что это тебе в голову пришло? Слыханное ли дело, чтобы под снегом фиалки росли? – ответила бедная Марушка.

– Ах ты, гадкая грязнуха! Как ты смеешь разговаривать, когда я тебе приказываю?! – закричала на нее Олена. – Ступай сейчас же вон! И коли не принесешь мне фиалок, я тебя убью!