Мы постоянно были вымотаны дорогой: нужно было нести рюкзаки и продираться не только через лес, но и буреломы. Эд сказал: «Чтобы определиться по местности и понять, куда двигаться, нужно взобраться на возвышенность». И мы полезли в гору. Весь день шли жутко измождённые из-за того, что толком не ели и не спали уже которые сутки. На привалах просто падали на мох. Я видел растущие рядом кустики ягоды и прикидывал: поесть или немного поспать? Обычно выбирал сон. Но ягоду тоже ели, потому что это было единственное, чем можно было подкрепиться в течение дня. В результате из-за нарушения кислотно-щелочного баланса в желудке начала одолевать изжога. Ещё одной проблемой больше.

В один из дней нам предстояло пройти 10 км. Не так уж и много, если ты в городе с ровными тротуарами. Да даже просто если идёшь по хоть какому-то намёку на дорогу. В тайге же у нас были только направления. И именно в этот день температура поднялась до 30 градусов. Было очень жарко, но идти в майках было невозможно. Голодный и злой гнус сожрал бы нас меньше, чем за полчаса. Я видел, как люди сдавались, как всем было тяжело. Я смотрел во впавшие глаза на бледных и мокрых лицах. Эти городские пацаны привыкли летать на море, жить в пятизвёздочных отелях и есть в ресторанах. А теперь им каждый день приходится выживать по-настоящему. И им было реально плохо. Конечно, никто особо не жаловался. Но нотка страдания и жалости к себе присутствовала у всей команды. Время от времени она прорывалась то у одного, то у другого. Вечером у костра мы говорили на камеру, кто был красавчик, кто сегодня в группе отличился. И раздавали специальные деревянные палочки – на них писали имена.

В предпоследний день Эд поставил нам задачу: соорудить баню. Среди прочих предметов мы взяли тент, чтобы укрываться от дождя. Начали строить, особенно не понимая, что делаем. Выбрали более-менее ровную площадку, вбили колья, связали их верёвками. Получился кубический каркас. На него натянули тент. Баня вышла не в полный рост, а примерно в полтора метра. На пол накидали побольше пихты, рядом с баней соорудили костёр с камнями. Очень много камней, но не валунов, а средних по размеру – немногим больше кулака. Чтобы их удобно было прихватывать и складывать в котелки. Камни грелись долго, не меньше пяти часов. Мы закинули их в котелки, занесли в баню и вывалили посредине. Быстро разделись, накрыли камни пихтой и стали аккуратно поливать водой. Раскаленные камни начали шипеть. И этот пар, запах пихты, это ощущение – оно было непередаваемо! Мы радовались, как дети: посреди глухой тайги, у горной реки, где в радиусе 450 км ни одной живой души, мы паримся в бане. Пропотеем и выбегаем, сразу ныряя в ледяную реку, кричим от восторга – и обратно в баню. Впрочем, не все захотели попариться, далеко не все. Но я не мог такое пропустить – это был по-настоящему счастливый момент нашего долгого путешествия!

После бани Эд собрал нас и напомнил, что ситуации в тайге случаются разные. Бывает, ты остался один, вокруг дикие звери. И если у тебя нет винтовки или закончились патроны, можно легко стать их добычей. Даже не медведя, а простой рыси, которая стремительно нападёт со спины и вгрызётся в шею. Хищники наблюдают, и когда понимают, что ты не представляешь для них опасности, начинают охотиться на тебя. «Поэтому, – сказал Эд, – наша задача – найти самую большую сосну и переночевать на ней». Я подумал: «Как переночевать на дереве, если я и на земле-то толком не могу спать?» Мало того, что теплее на ветках точно не будет, так ещё и крутиться нельзя, иначе свернёшь себе шею, даже не успев проснуться. Но это, как я подумал, станет нашим последним сильным испытанием.

Через полчаса нашли подходящее дерево. Старая, крупная сосна с толстыми раскидистыми ветками, на которую можно относительно легко забраться и спуститься. И тут к Эду подошёл один из участников, Хохол.

– Эд, извини, я не полезу, – неуверенно сказал он.

– Почему? – удивился Эд.

– У меня проблемы со спиной, я просто потом не смогу ходить.

– Без проблем, – подозрительно легко согласился Эд. – У тебя сегодня иммунитет.

– Классно! Ребята, я с вами не лезу, я останусь здесь, – радостно сообщил нам Хохол. Мы на него посмотрели и подумали: «Ну, останешься, значит оставайся».

Как оказалось, мы все довольно неплохо лазим по деревьям. Конечно, у нас была продета страховка, чтобы можно было в случае срыва не упасть. Но мне предстояло забраться почти на самый верх, где-то на 20 метров, поскольку я был не самым крупным. Тут-то и пригодились детские навыки лазанья по черёмухе. Ребята потяжелее расположились на нижних ветках, но в итоге все, кроме Хохла, забрались на сосну.

Весь вечер мы пели песни, травили анекдоты, рассказывали истории, перелазили с ветки на ветку, подтягивались, приседали. Всё, чтобы не замерзнуть. Стоял жуткий холод, и мы считали даже не часы, а минуты, ожидая рассвета. Мы орали, сидя на этих ветках, без слов. Просто орали, как какие-то птицы, всю ночь, чтобы не уснуть, чтобы не замёрзнуть. Орали благим матом. Думаю, дикие звери во всей округе никогда ничего подобного не видели и не слышали. Это было очень весело и как-то бесшабашно, для многих та ночёвка на дереве стала отличным опытом. Но кто-то тупо молчал и даже не отзывался. Что происходило в этот момент в таких головах, я мог только догадываться. Но то, что они кипели от мыслей, я знал наверняка. Понимал и другое: мои требования «9 из 10 по жёсткости» были выполнены.

С первыми лучами солнца мы начали спускаться с дерева. Нам ещё предстояло добраться до вертолётной площадки. И вдруг Эд заявляет: «Среди вас есть больной!» – и указывает на Хохла, который отказался лезть на дерево.

– Эд, но ты же мне разрешил! – удивленно возразил Хохол.

– Нет, не разрешал. Но раз уж ты болен, ничего не поделаешь… – Тут Эд повернулся и обратился уже ко всем: – Среди вас – нарушитель, и вы будете наказаны. Раз он больной, вы его понесёте до самого вертолёта. А ему пусть будет стыдно.