Алистер нервно сжал в руках свиток, который он поспешил с утра пораньше принести брату. Аристократично тонкие губы сжались в бесцветную нить. В его голове в последнее время тоже гуляли весьма и весьма безрадостные мысли. Все же он полюбил близнецов и привязался к мальчишкам как к родным сыновьям. Он не мог не думать о них.

— Думаю, да. Простят, — в его голосе сквозило куда больше уверенности, чем он на самом деле испытывал. — Надо дать им время.

Ворох прозрачных снежинок закрутил замысловатую петлю вокруг мужчины и снова испарился, выдавая и его нервозность. Однако голубой лед радужек смотрел на мир, как всегда, спокойно и взвешенно.

— А та девушка, Мелания, как думаешь, они смогут наладить с ней отношения? — В огненных глазах плескалось беспокойство. Тонкие пальцы с перстнями нервно сомкнулись на восстановленном после гнева близнецов подлокотнике кресла.

— Они уже давно не маленькие дети и научились пользоваться мозгами. Конечно наладят, — кивнул беловолосый маг, придвигая второе кресло поближе к брату и удобно в нем устраиваясь. Бумажный свиток с очередным отчетом полетел на дубовый письменный стол императора. Они позже с ним разберутся. — Совместно разнесут крыло дворца или академии и успокоятся, — хмыкнул мужчина.

Император только покачал головой, глядя на портрет женщины, спокойно смотрящей куда-то в пространство с картинного полотна. Это было все, что у него осталось от жены: портрет и ворох никому больше не нужных бальных платьев, которые он до сих пор как величайшую ценность хранил у себя в комнате. Ее родные черты лица, так ярко проступающие в лицах его сыновей, грели уже давно замерзшую душу огненного мага.

— Они уже один дом в столице прикончили общими усилиями, — покачал головой император. — Не особо помогло.

Ледяной маг тяжело вздохнул, сочувствуя горю брата, но ничего не ответил, будучи уверенным, что правильно воспитал сыновей и рано или поздно те действительно смогут найти общий язык с собственной невестой, напророченной им еще родной матерью.

— Риэль была выдающейся драконицей, — улыбнулся первый советник. — Она не могла ошибиться с выбором невесты для собственных сыновей. — Его губы исказила печальная улыбка.

— Ты извини, что когда-то сбросил на тебя груз ответственности за них. Я не мог… — Глаза огненного мага покрылись неожиданной влагой, стоило ему только вспомнить тот злополучный день, когда его сердце оказалось окончательно и вдребезги разбито смертью любимой.

— Я все понимаю, — шепнул ледяной брат. — Мы с Рианой были рады им.

— Спасибо, — тихо произнес император, впервые за много лет выражая брату благодарность.

— Ты поступил бы так же. — Рука ледяного легла на красный бархат камзола, сжимая плечо родственника.

Какое-то время оба мужчины молча любовались рассветом, не спеша разбивать витающую в воздухе атмосферу досужими разговорами. Наконец, солнце поднялось из-за горизонта, окрасив мир в осенне-желтые цвета. Еще теплый ветерок проник сквозь открытое окно, теребя толстые шторы и овевая лица братьев.

— Ты в курсе, что ректор до сих пор держит Меланию и близнецов взаперти в целительском крыле? — На губах ледяного мага медленно расплылась коварная усмешка, стоило ему вспомнить этот весьма и весьма забавный факт.

Император заинтересованно посмотрел на брата, примерно представляя, на что способны его сыновья.

— Ох и рискует он. — Вильямс не смог удержать улыбки, так и рвущейся сквозь все выстроенные заслоны. Только известия о сыновьях-племянниках или о родном брате могли его хоть как-то порадовать, растопив лед в раненом сердце.

— Четвертый день пошел… — Ледяные глаза весело заискрились. — Спорим, сегодня что-то будет? — Алистер протянул руку, желая хоть немного отвлечь брата от страданий.

Но император тоже уже устал страдать и был готов выбираться из этого темного омута переживаний.

— Разнесут целительское крыло, устроят побег или придумали нечто более оригинальное? — Его губы сложились в улыбку, а в волосах снова заплясали яркие искры возвращающегося к нему огня и задора.

— Не знаю. — Алистер уже едва ли не смеялся, представляя, что могут сотворить эти два обалдуя вместе со столь же разрушительной невестой. — Но предлагаю пройти в кабинет Винсента Девьера и понаблюдать за происходящим из первого ряда. Заодно отвлечем друга, если тот решит пристукнуть наших отпрысков, лопнув от злости.

— А давай! — Император с готовностью встал со своего места. — Но идти с пустыми руками в гости не к лицу. Коньяк или вино?

— Полагаю, после их шалостей коньяк будет более к месту.

— Давай, только тихо! — прошипел мне в ухо Корнелий, толкая за попу для того, чтобы я вывалилась из окна на довольно широкий карниз, так удачно опоясывающий академию именно в месте, где располагалось окно нашей комнаты.