Тут поднял руку Киров, желавший задать какой-то вопрос. Кравцов кивнул головой, разрешая подчиненному говорить:

– Извините, товарищ полковник, а правда, что все жертвы были найдены голыми и – никакой одежды вокруг? А также хотелось бы поподробнее узнать какие с мест происшествий изъяты следы?

– Вопрос правильный и вполне своевременный, - недовольно наморщил лоб Виктор Иванович, только что собиравшийся поведать эти моменты.
– Да, действительно все трупы были обнаружены без какой-либо одежды, и без признаков наличия ее вокруг мертвых истерзанных тел. Из следов же у нас имеется только отпечаток обуви с последнего смертоубийства. Его схематичное изображение, кстати, «пущено» сейчас по сотрудникам – просьба всем внимательно ознакомиться. Теперь же позвольте вернуться к тому, что я не успел закончить, потому что одному из наших сильно заинтересованных «оперов» никак не сидится на месте, и тот не смог подождать буквально минуту, - намекая в этом случае на Романа, - так вот: после того, как заканчивались невероятные пытки, наш новоиспеченный «упырь» вступал в половое сношение с еще теплыми трупами.

– Фу, - в один голос воскликнули, присутствующие на совещанье, оперативники, - у нас нарисовался маньяк-некрофил.

– Да, похоже, что так, - нехотя подтвердил подполковник, - и, как вы понимаете, «земельники», сопоставив все совпадения, объединили все три дела в одно и переслали их нам, сняв с себя, таким образом, весь груз ответственности. Теперь, основная часть работы ложится на наши профессиональные плечи, а расследование находится на контроле у самого Министра внутренних дел. Так что, как вы все, надеюсь, уже догадались, вводится усиленный режим службы, переводящий нас на долгие десятичасовые рабочие дни. В общем утром развод в восемь – вечером доклад ровно в двадцать.

Странные десять часов подумал про себя Бирюков, но вслух произносить ничего не решился. В патрульно-постовой службе усиления также мало чем отличались: озвучивалась одна цифра, на поверку выходила иная. В этот момент прозвучало пожелание: всем продолжить трудовую деятельность, и сотрудники, обсуждая доведенную до них информацию, стали, не торопясь, расходиться.

Киров привлек внимание воспитанника, аккуратно тронув его за плечо, и, тихо, так чтоб никто не слышал, полушепотом произнес:

– Никита, на сегодня можешь считаться свободным, а завтра к восьми – чтоб, как штык.

– А как же…, - попытался тот что-то сказать.

– «Забей», - ухмыльнулся опытный сыщик, - у нас здесь много чего говорят, тем более мне самому сегодня надо бы одно небольшое личное дело «обтяпать». Так что волей-неволей тебе придется «отчаливать» – до дому, до хаты.

– Понял, - подтвердил новобранец, что готов полностью действовать в соответствии с полученными им инструкциями и, сразу же, не прощаясь, направился к выходу. Лишь только покинув здание, он проследовал на автостоянку, где оставил свой автотранспорт модели ВАЗ 2109 черного цвета.

Усиление коснулось, не только оперативных сотрудников МУРа, но и всех отделений, расположенных в границах Южного административного округа города Москвы. Как раз по этой причине специалист экспертно-криминалистической службы старший лейтенант полиции Федосеева Любовь Викторовна вынуждена была задержаться на работе и возвращалась домой уже после девяти часов вечера. Именно она проводила осмотр обнаруженного в Царицынском заповеднике страшного трупа.

На улице смеркалось, точнее сказать, спустились глубокие сумерки, и было уже включено уличное освещение. Она ехала на своей машине иностранной модели под названием «Опель». Если коснуться ее описания, то сначала следует остановиться на общих деталях и признаках. Эта невысокого роста, не превышающего отметку в сто шестьдесят сантиметров, девушка была довольно пухлой и имела не менее десяти лишних килограммов в своем избыточном весе. Ее миловидное круглое личико с румяными округлыми щечками выгодно выделялось: небольшими серыми глазками, маленьким прямым носиком, мясистыми коралловыми губами. Светло-русые волосы на ее голове были аккуратно собраны и скреплялись сзади заколкой, образуя после нее небольшой распушившийся «хвост». Покидая служебные помещения, Люба, сдав табельное оружие, сняла форменное обмундирование, и находилась сейчас в сером укороченном снизу платье, из-под которого виднелись идеальной формы пышные ноги, обутые в серые туфли на невысоком расширенном каблуке. Поверх была одета кожаная куртка зеленого цвета.

Задержка на работе сильно сказалась на ее общей усталости, и она двигалась с предельной осторожностью, чтобы не стать участницей дорожно-транспортных нарушений. Не смотря на общую расслабленность и отрешенность, от ее внимания все же не ускользнуло, что прямо от основного места ее службы, за ней, держась на определенно-выбранном расстоянии, но, при том, не теряя ее из виду, двигается автомобиль черного цвета. Модель, из-за света фар, Федосеева определить не сумела, однако, сопоставив общую конфигурацию, предположительно определила, что это, скорее всего автомобиль российского производства – «семейства» от ВАЗ 2108 до ВАЗ 2115.

Подъезжая к месту своего постоянного жительства, она загнала свой авто на придомовую парковку, не упустив из внимания факт, что преследовавшая ее машина проехала дальше, не замедляя ход и ничем не выказав заинтересованность ее скромной особой. Полицейская облегченно вздохнула, мысленно прошептав: «Наверное ему просто надо было в ту же самую сторону». Успокоив себя таким образом, она направилась к высотному девятиэтажному дому, где у нее имелась отдельная двухкомнатная квартира. Не смотря на то, что она давно уже достигла двадцатипятилетнего возраста, ей, из-за ее напряженной работы и не совсем располагающего к себе внешнего вида, никак не удавалось устроить свою личную жизнь, и она продолжала жить в одиночестве в купленном ею не без помощи обоих родителей скромном московском жилье.

Подходя к вышеупомянутому строению, она постоянно оглядывалась, страшно переживая, из-за внезапно охватившего ее тревожного чувства. Она никак не могла найти себе объяснение, в чем именно кроется причина такого ее состояния, хотя если вдуматься, это было вполне естественно, ведь на улице, в силу позднего времени было уже пустынно, а в округе не раздавалось ни одного лишнего звука, что само по себе достаточно «напрягало». Ей нужно было преодолеть небольшую кустарниковую посадку, расположенную по бокам тротуара, ведущего к ее многоэтажке, и имеющую протяженность не менее сотни метров. Подойдя к границе этого насажденья, Федосеева, внезапно, остановилась. Из-за «поселившегося» в ее душе неописуемого животного страха, она никак не могла пересилить себя и войти в это мрачное отдающее жутью пространство. Внутренний голос, не унимаясь нашептывал ей: «Не ходи туда, там тебя поджидает опасность».