Закончив формальную часть, направленную на установление личности появившегося свидетеля, в качестве коего и был приглашен, собственно, Киров, и формальном ознакомлении его с правами, обязанностями и ответственностью, перешли к основной части допроса.

– Ответьте, пожалуйста, уважаемый свидетель, - вопрошала судья, не скрывая своего враждебного настроенья, - как так получилось, что у задержанного обнаружены очень значимые телесные повреждения? Он утверждает, что именно с их помощью вы «выбили» из него признательные показания, которые впоследствии записали в присутствии бесплатного адвоката, своим присутствием осуществляя на него психологическое давление. Когда же к нему явился защитник, нанятый его родными, то факты, предоставленные Алиевым следствию, кардинально сменились. Вам, надеюсь, известно, что доказательства, коими и является эти сведения, полученные незаконным путем, во всех случаях становятся недействительными?

– Конечно, Ваша Честь, мне все это отлично известно, - улыбаясь во весь рот, словно бы читая ребенку сказку, рассказывал опытный оперуполномоченный МУРа, - поэтому, поверьте мне на слово, я бы ни в коем случае не допустил чего-либо подобного. Про телесные повреждения могу сказать так: действительно, их причинил преступнику именно я. Однако случилось это не при озвученных Вами обстоятельствах, а при его непосредственном задержании, так-как он оказал мне активнейшее сопротивление, о чем, в деле, если Вы его изучали, имеется мой собственноручно-написанный рапорт. А если верить всему, что говорят наши убийцы, то тюрьмы скоро совсем опустеют и сажать будет некого.

– То есть, такое-вот у Вас виденье нашего правосудия?
– нахмурив брови, нехотя бросила председательствующая (было очевидно, что у нее давно уже все решено).

– Да, такое. Преступник, да тем более, спокойно убивающий человека, должен сидеть за решеткой, а не разгуливать на свободе, - отчеканил сыщик свою давно устоявшуюся позицию.

– А как же презумпция невиновности? Про такое понятие Вы, наверно, не слышали?
– злорадно усмехнувшись, настаивала судья, - В итоге я вынуждена постановить только-так: «отказать в аресте Алиева, в виду недостаточности данных, указывающих на его виновность». Собирайте доказательства господа полицейские, а потом уже милости просим – являйтесь-ка в суд и – не раньше. А пока-что все это преждевременно. Свидетель может считаться свободным.

Кирову словно бы плюнули в душу. Вся его работа, направленная на поимку преступника, ставшего жестоким убийцей, «полетела» насмарку. Ничего не замечая, и никого не различая, словно ветер, вылетел он на улицу. Только там смог остановиться – передохнуть и отдышаться. На небольшом отдалении, чуть в стороне, он заметил небольшую группу людей, с отличительными признаками – принадлежности к кавказской национальности. Разговаривая, они весело шутили и вели себя беспардонно. «Победу празднуют», - промелькнуло в голове у пристыженного оперативника.

Вдруг, его глаза будто бы обдало леденящим холодом. Один из кавказцев, одетый в дорогущий костюм, обернулся и одарил Романа взглядом, от которого у того «сжалось» и «наполнилось кровью» сердце. Это был заслуживший славу безжалостного и беспощадного бандита-убийцы – «законник» вор-рецидивист, по прозвищу – «Ашер». Мужчина достал из кармана небольшую записную книжку, что-то в ней написал и, вырвав листок, передал его одному из своих ближайших «шестерок». Все это он проделал злобно и презрительно улыбаясь.

Посланник незамедлительно бросился выполнять указание своего Босса и, приблизившись к сыщику, предъявил ему записку, продолжая удерживать ее крепко в руках. Волей-неволей Кирову пришлось прочитать, что там значилось:

1 000 000 $

7 дней

Убедившись, что Роман внимательно ознакомился с содержанием этого маленького, но содержательного, «документа», гонец скомкал его и, спрятав в карман, направился в сторону своих, которые, глядя на Кирова, нагло и беззаботно смеялись.

Даже у опытных «прошедших огонь и воду» оперативников бывает такое чувство, будто его прилюдно «обливают дерьмом». С одной стороны злость раздирала душу этого человека – с другой – он прекрасно осознавал, что сделать в этой ситуации ничего не сумеет, а только опозорится еще больше. Кроме того, ему не давало покоя содержание этой записки. Там было скрытно, но четко указано, что если, в течении семи дней, он не соберет для Ашера, паче-чаяний, оказавшегося отцом Алиева, деньги, в сумме одного миллиона долларов, то на него начнется самая настоящая охота, и никто, и ничто уже не сможет его уберечь от жуткой и страшной участи.

Словно побитая палкой собака, старший оперуполномоченный поплелся к машине, где его преданно ожидал молодой лейтенант. Видя состоянье Романа, тот осторожно спросил:

– Проблемы?

– Тебя это никак не касается, - хмуро отрезал старший товарищ, трясущимися руками пытаясь вставить ключ в замок зажигания, что получалось у него с невероятным трудом.

– Садись-ка за руль, - обращаясь к новобранцу уже более дружелюбно, произнес раздосадованный Роман, - а то еще разобьемся. Я что-то не в форме.