– Клавдия Сергеевна, - начал более опытный сотрудник УГРО, - нам стало известно, что, якобы, Вы знаете о некоторых любовных связях Вашей соседки?

– Сказать знаете – это мало, - захихикала наблюдательная старая женщина, - я сама видела, как она к полюбовнику в машину садилась.

– А расскажите, пожалуйста, как это было?
– вступил в беседу Никита, приготовившись заполнять протокол.

Киров, поскольку вопрос был поставлен правильно, не стал осаждать своего напарника – ни словом, ни взглядом, ни делом – напротив, кивнул головой в знак того, что полностью поддержал эту инициативу. Сам он отошел в сторону и встал возле окна, разглядывая прилегающую снаружи территорию дома. Как раз под ними внизу, располагался вход в подъезд многоэтажки с примыкающей к нему автомобильной дорогой, где на всей ее ширине было предусмотрено движение только в одну – любым направлением сторону.

Старушка, между тем, начала перечислять ставшими ей известными факты:

– Вот так, «милок», точно так же, как твой старшой, я люблю подолгу стоять у окна, любуясь открывающимся мне видом. Не удивительно, что мне становятся известны некоторые подробности из жизни жильцов нашего многоквартирного дома. Вот и Маринка – соседка, завела себе хахаля, и пока ее мужик на работе, он к ней на «свиданки» шныряет.

– То есть, - решил уточнить Никита, - этот любовник ездит к ней часто?

– Этого я не знаю, - с печалью в голосе развела руками хозяйка, - я видела его только раз, - и тут же, перешла на чуть слышимый шепот, - но точно знаю, что девка она – гулящая.

– Откуда такая уверенность?

– Да как не быть мне уверенной, - удивилась старушка, - ее, еще до замужества, по подъезду «таскали»: она же выросла здесь – у меня на глазах. Ведь это квартира ее родителей – царствие им небесное.

Тут она энергично перекрестилась и замолчала, словно забыв на секунду о том, что же здесь происходит. Новобранцу пришлось снова поставить ей свой вопрос:

– А вот тот любовник, про которого вы говорили: Вы его видели?

Да где ж, его увидишь-то, «мужичок» - сделала престарелая женщина свое лицо столь задумчивым, будто пытаясь вспомнить что-то очень забытое-важное, - он ведь в машине был и на улицу не выходил. Как подъехал – минуты не постоял – она к нему выбежала: вся расфуфыренная, да разодетая. Прыг в машину, и стали сразу же целоваться, – а он ей цветы. Вот за букетом-то я и не смогла его разглядеть, хотя на зрение до сих пор не жалуюсь.

– Ну а машина?
– встрепенулся Бирюков, ухватившись за то, что зоркость допрашиваемую не подводила, - Какая была машина? Может номер запомнили?

– Нет уж, «сынок», отжила я свой век, где мне тут разбираться в машинах, их вон сколько стало, а раньше было только что: «Жигули», «Москвич», да еще, изредка, «Волга». Но эта точно ни какая из тех. А вот номер сказать могу: я его записала.

– Неужели?
– резко обернувшись от взгляда в окно, спросил удивленным голосом Киров, - и каков же он, интересно?

Клавдия Сергеевна, встав со своего места, подошла к холодильнику, заглянула внутрь морозилки и, какое-то время порывшись внутри, извлекла на «свет Божий» небольшой клочок картонной бумаги, где поперек красовалась неровная надпись: «О245ГО50».

– А, номера подмосковные, - сделал Роман очевидное заключенье.

Оперативники не верили в такую удачу. Обычно никто не берет на себя труд что-либо запоминать, а тем более уж что-то записывать, но тут… Как говаривал, в свое время «Классик»: «Всегда есть человек, который что-нибудь видел, да слышал, осталось только его найти».

Быстренько закончив с оформлением документов, сыщики покинули эту ставшую очень вонючей квартиру, стараясь побыстрее оказаться на улице, где вдохнуть полной грудью свежего воздуха. Время приближалось к одиннадцати часам наступившего дня, а Кирову еще по приказу «дорогого» начальства необходимо было явиться в суд, где будет решаться вопрос о заключении под стражу убийцы Алиева, «взятого» им двумя днями раньше. Наступил момент, когда опытному оперативнику необходимо было спасти еще одно разваливающееся не по его вине дело.

Глава X. Следующий труп

Напарники прибыли к зданию Федерального суда, как и водится, с небольшим опозданием. Роман, ничего не замечая вокруг, забежал внутрь, а новобранец остался ждать его в машине на улице. Заседание уже началось, но Кирова еще не приглашали. Пока-что происходила процедура оглашения материалов, согласно которым необходимо было, в обязательном порядке, содержать обвиняемого под стражей. Пришлось ждать еще минут двадцать, когда, в итоге, было изложено все, что удалось собрать в рамках расследования уголовного дела.

Наконец, в коридор выглянул пристав и негромко назвал фамилию оперативника. Сыщик зашел в зал судебных заседаний и предстал перед общим собранием. Судья была немолодая уже женщина, одетая в черную судейскую мантию. Она сидела на большом стуле, расположившись за широким длинным столом. Приятное ухоженное лицо ее выражало огромное недовольство. Алиев Ибрагим Тимурович, в девятнадцать лет успевший стать жестоким убийцей, сидел в металлической клетке и злобно улыбался, разглядывая выследившего его полицейского. Молодой симпатичный парень, с явными признаками принадлежности к кавказской национальности, своими черными глазами готов был насквозь «просверлить» ставшего ему недругом человека.