– А я и не знала, что ты так хорошо говоришь по-меридиански…

– О! – усмехнулся он. – Еще ты не знаешь, как я проклинал дядю, что засунул меня в семинарию, да на остров Роранс, откуда не сбежать. Но я сбежал вплавь! Победствовал потом, зато похудел – а то был как бочка с жиром. Работал в порту, а в двадцать седьмом году, в свои двадцать с половиной, решил, что пора повоевать с Бротаей. Лет через пять там с Рагнером сошелся… Тебе, наверно, неприятно, когда я его упоминаю?

– Да, – не стала лгать Маргарита. – Лучше этого не делай…

– Ну что же вы за котелочком не следите! – появилась Марлена с подносом в руках, на каком стояли чашки и блюдо с выпечкой. Аргус сразу поднялся на ноги.

– Извините, но мне надо идти – еще много дел на сегодня.

Марлена не ответила – быстро поставив поднос на стол, сняла цепь с кипящим котелочком и ушла в кухню.

– Я могу что-то сделать? – посмотрел Аргус на Маргариту. – Помочь?

– Мне нужно продать жемчуг, – открыла она бархатный мешочек и достала две нити в редких жемчужинах, какие вплетали в волосы. – Жемчуг морской, но неровный… Я и золотой монете буду рада, а то чувствую себя нахлебницей, – передала она мешочек Аргусу. – Кушаю я сейчас и правда так много, что Марлена и Магнус скоро пойдут по миру. И с Енриити мне надо встретиться, поговорить о будущем, – прошу, передай ей. А так – это всё.

Она попыталась встать, и Аргус подал ей обе руки – поднял ее, за что заслужил благодарную улыбку. Запахивая плащ и надевая шляпу, он задумчиво молчал и уже на улице, в переднем дворе, спросил:

– Мог бы я навязаться на обед? Мы так мило поболтали… А мне после службы некуда идти – вот я и торчу в Канцелярии… – вздохнул он. – Как раз принесу деньги за проданный жемчуг.

Маргарита стояла рядом, пока он отвязывал от яблони коня, стояла в новом плаще: скромном, коричневом с овчинным подбоем – плащом Соолмы (ненавижу тебя Рагнер! – другой плащ, конечно, нельзя было мне принести!).

– Приходи сегодня – расскажешь о придворной жизни или своих воинских подвигах. Про шрам на руке и шрам под подбородком…

– Шрам на руке – от меча, ничего занятного, а про другой шрам я ни с кем не говорю. Хотя это он сделал меня мужчиной.

– Тогда я буду рада просто поболтать о чем-нибудь канцелярском.

Аргус тепло ей улыбнулся, лихо вскочил в седло, без помощи стремени, и направил своего броского скакуна к воротам, какие девушка для него отворяла.

Зайдя в дом, Маргарита увидела, что Марлена сделала гостю горячий завар по-лиисемски, но тот сбежал, не отведав его.

– Не расстраивайся, – сказала Маргарита, снимая в передней плащ. – Аргус сегодня придет на обед.

– Да?.. – удивилась Марлена. – Уверена, придет он сюда явно не ради моей стряпни, – с досадой посмотрела она на готовый для трапезы стол. – А ты когда за него выйдешь? Скажи заранее, чтобы я ничему уже не изумлялась…

– Марлена! – обиженно проговорила Маргарита, проходя в гостиную и садясь за стол. – Ну хватит уже! Аргусу просто надоело обедать одному, а я… Я же сказала, что никогда более не пойду под венец. Эти мужчины лишь любодеять и прелюбодеять умеют! Все они… ну кроме Магнуса, а так – все они нас, бедных женщин, обманываю, притворяются хорошими, а сами… – откусила она от пирога. – Зачем, вообще, их создал Бог? Лучше бы, к примеру, пирогов напек побольше, вместо них…

А Аргус меж тем, направляясь по набережной в Ордрхон, встретил отряд Рагнера у дороги Славы или Позора – у еловой аллеи к площади Ангелов, храму Пресвятой Праматери Прекрасной и дворцу епископа, – герцог Рагнер направлялся к Ноттеру Дофир-о-Лоттой, чтобы узнать подробности о своем разводе. Всего лишних пара минут – и друзья бы разминулись.

– Аргус, как же рад тебе! Ты не из Мягкого ли края? – спросил Рагнер, когда темно-буланый в яблоках скакун поравнялся с его роскошнейшим, белогривым и вороным конем из королевской конюшни.

Тот кивнул.

– Баронесса Нолаонт желает продать жемчуг для волос и свидеться с девой Енриити. Более ничего ей пока не надо.

– Плачет?

– Вообще-то нет.

– То есть, – хитро прищурился Рагнер, – это как вроде нет, но всё же да? Как смех сквозь слезы?

– Извини, но слез нет, смеха тоже. Только улыбка. И еще она шутит – плохи твои дела, как по мне.

Рагнер перестал улыбаться.

– Мне нужно спешить, – сказал Аргус. – Может, ты ее жемчуг купишь и сбережешь мне время? Она согласна на золотую монету.

– Нет, – подумав, ответил Рагнер. – Я не знаю, что делать с ее тряпками, а еще и жемчуг для волос… Раз мы разошлись – то разошлись. Давай лучше напьемся сегодня вечером? Я Лорко позвать хочу.

– Да, но ненадолго – я приглашен на обед…. – задумался Аргус. – Рагнер, у тебя с Маргаритой конец или нет? Хочу знать, раз я меж вами связной.

– Всё закончилось, – твердо проговорил Рагнер. – Ей и в Ларгосе не нравилось, и со мной было плохо. Раз она улыбается сейчас… Пусть улыбается.

Аргус еще помолчал и, когда Рагнер уж было хотел проститься, сказал: