Маргарита покинула Элладанн тридцатого дня Нестяжания, ныне зарождался одиннадцатый день Трезвения, – семьдесят три дня долгого пути…

До Лувеанских гор отряд всадников и пять телег добрались к вечеру сорокового дня Нестяжания. Имение огорчило баронесс Нолаонт до слез. Им достались лесные холмы, ничем не примечательная деревушка в низине, а рядом с деревней – господский дом, вернее обветшалые деревянные постройки: просторный, но угрюмый особняк в два этажа и под дырявой крышей, огороженный высоким забором двор, по какому разгуливали свиньи, и амбары с гнилой соломой, вместо зерна. В доме не имелось ни мебели, ни слуг, – среди пыльных, голых зал лишь храпел пьяный смотритель. Рагнер выставил его на ночь глядя за ворота, своих людей послал в деревню – и спустя час появились кушанья, свечи, льняные полотна, вода для омовений и овес для лошадей, а довольные щедрым вознаграждением землеробы чистили комнаты. Дядя Жоль с воодушевлением заявил, что не зря в молодости освоил плотницкое ремесло, и пообещал своей племяннице «насотворивать чудесов».

Уже через два дня Рагнер Раннор и его гости выдвинулись из имения, оставив в нем семейство Ботно, деда Гибиха и пегую Звездочку. Размашистый Нонанданн и крепость Тронт в предгорной долине словно мелькнули перед глазами Маргариты: переночевав там, они опять сели на лошадей и повозки. У горного городка Калли путешественники перебрались на речную галеру, и тринадцать следующих дней стали самими приятными, спокойными и даже скучными днями в дороге до Лодэнии. На исходе двадцать второго дня Кротости галера причалила к Бренноданну, столице Орензы, – Рагнер едва успел к Марсалию и пиру в честь окончания войны.

Пять дней в Бренноданне тоже запомнились Маргарите смутно, как вереница из знатных лиц, блеска драгоценностей, помпезности покоев королевского дворца, зелени парков, причудливых яств и лязга стальных клинков на представлениях в празднество воинского мастерства. Где-то в этих битых воспоминаниях появлялся король Орензы, Элла VIII Короткий, напоминавший мышь в короне и багряной мантии с рисунком из золотых восьмиконечных звезд. Потом всплывал беззубый, с лицом как у бычьей собаки, высокий король Ладикэ, Ивар IX Шепелявый, одетый в синюю с золотыми листьями дуба мантию. За ним, в ярчайшей синей хабите, возникал епископ Иллофарон Бюмоснад, наместник Святой Земли Меридиан в Орензе, похожий из-за орлиного носа на хищную птицу. Последним виделся Лодэтский Дьявол, ее возлюбленный Рагнер, щеголявший в жутковатом черном камзоле с двумя рожицами безносой, хихикающей Смерти, тихо говоривший о чем-то с епископом и почтительно целовавший его перстень.

Гигантский Бренноданн, Белый Король, второй город Меридеи по числу жителей, представлял собой четыре города и четыре кольца крепостных стен, омываемых водой. За проход из одного города в другой требовали плату, поэтому Маргарита ни разу за свое детство не побывала в центре. Крайний город назывался Портовым – по реке Лани туда заходили корабли и лодки, там ютились небогатые рыбаки, речники, обездоленные, там торговали малоценным товаром и там же размещались лупанары. За вторыми стенами находился Хлебный город, где жили ремесленники, строители, менялы, – там размещались рынки. В третьем городе, Белом городе, располагались суды, нотариальные конторы, банки, Университет и управа, – там предпочитали селиться образованные господа. В сердце столицы, в Золотом городе, среди дворцов и парков наслаждались роскошью аристократы. Каждый город имел стражников, самоуправление, гильдии, однако патрициата, как в Элладанне, в Бренноданне не существовало – дельцы не писали законов, только подавали ходатайства градоначальникам, наместникам короля.

Маргарита знала, что сперва ее семья жила в Хлебном городе, что после смерти матушки отец продал дом и перебрался с тремя детьми в Портовый город, где снял комнату в инсуле – многоэтажном доме для бедноты. Бренноданн оттого запомнился ей мрачным и неприветливым, полным крыс, запаха тухлой рыбы и ручьев из нечистот. Теперь в королевском дворце ее окружала красота: шелка, мрамор, цветущие сады… Рагнер заранее позаботился о платьях для нее и Енриити: попросил короля Ивара заказать достойные убранства, но, конечно, сам за них заплатил. В Бренноданне Маргарите принесли четыре наряда, расшитых золотом, каменьями и жемчугом, – все с черной каймой на подоле юбки, показывающей ее статус свободной вдовы. Енриити, согласно приличиям, не могла принимать подарки от Рагнера, да вот два платья ей так понравились, что она пошла на перемирие со своей мачехой, и девушки поделили ценности, жалованные Ортлибу Совиннаку. Маргарите достались три платья и драгоценности, какие подарил ей муж и какие оставались у вдовы по праву, – жемчужное ожерелье с рубином, две жемчужные нити для волос и кулон с морионом в золоте. В покоях барона Нолаонта также нашли сундук с серебряными регнами, из каких Маргарита взяла свою треть (сорок семь тысяч) – получился неприподъемный ларь, превышающий по весу валун в талант; эти средства Маргарита передала в распоряжение Рагнеру, так как содержанкой быть не желала, оставив себе немного серебра на мелкие расходы.

В Марсалий король Элла, король Ивар и союзник короля Ладикэ, герцог Рагнер Раннор, подписали мирную грамоту, скрепив грамоты печатями и поцелуями. В знак добрососедских отношений короли еще договорились о супружестве четырехлетней принцессы Милирены и десятилетнего принца Ирнальфа, младшего сына короля Ладикэ. Рагнер в качестве единовременной дани получил от короля Орензы специи, скакунов, вина, масла и прочую роскошь, подробно перечисленную в мирном договоре.

Затем, после пяти сумбурных дней, проведенных в Бренноданне, снова предстояло отправляться в путь. В столице Орензы Рагнера дожидались девять боевых парусников. До того, как Маргарита увидела «Хлодию», эти суда казались ей очень большими – по крайней мере, выше по реке на них было опасно идти даже по полноводной Лани. Все корабли имели по одной мачте, по две палубы и по прямому парусу; вместо жилых надстроек на носу и на корме – помосты, закрытые снизу с трех сторон и огороженные поверху зубчатым забором. Смотровая площадка на мачте тоже предназначалась для стрельбы, и бочку заменила квадратная платформа с тем же оборонительным забором в человеческий рост. Подобные парусники не создавались для приятных морских путешествий и не располагали удобствами. Две темные и тесные каюты с низкими потолками находились в Малом трюме под верхней палубой, а на ней перевозились лошади, поэтому ее пол устлали песком, вонявшим навозом. Оконце в каюте вовсе не имело стекол – только плотные ставни. Уборная была в Малом трюме одна-единственная, неуютная и даже жутковатая; ночью идти туда не хотелось. Словом, за восемь дней пути по Фойискому морю от Бренноданна до Орифа Маргарита измучилась. В довершение всего она, Енриити и Марлена – все трое, едва корабли вышли в открытое море, начали страдать от морской болезни. Правда, на Маргариту дурнота накатывала исключительно по утрам, и она подозревала, что причина ее недомогания вовсе не в качке.

Двадцать девятого дня Кротости лодэтские корабли проходили мимо руин, ранее бывших нарядными домами и крепостными стенами Реонданна – города в устье Лани, «Водных ворот Орензы». Лишь храмы не пострадали; они, пустые и покинутые священниками, возвышались цветными шатрами над разрухой, повествуя о былом великолепии этого портового города и умножая гнет на душе. Маргарита со страхом смотрела на выжженные развалины домов, уничтоженных таинственным громовым оружием Лодэтского Дьявола, и впервые за долгое время опять со страхом смотрела на своего возлюбленного.

– Жестоко? – усмехнулся Рагнер, догадавшись о ее мыслях.

– Да… – мрачно ответила она и отвернулась.

– Война – это не только оды о героях, – обнял ее Рагнер. – Это всегда кровь, смерть и бесчинства. Не покажи я горожанам Бренноданна, что их ждет, не испугав их, мне пришлось бы палить вашу столицу. А так мне открыли ворота, герцоги Мартинзы и Елеста заключили со мной мировою, другие города на Лани сдались, – словом, я прекрасно знал, что делаю, и ничуть не сожалею. Своей жестокостью я спас многие жизни и себе сберег время… Не тревожься, – добавил он, – скоро Реонданн отстроят заново, потомки всё позабудут и развяжут новую войну, но пока, где-то на цикл лет, Оренза вряд ли захочет еще раз помериться силами с Лодэтским Дьяволом…