Шрифт:
– Диана, вниз! – позвал он.
Позади нее несколько констеблей прятались за барной стойкой и ухмылялись. Билл понял, что некоторые из них были замешаны во всем происходящем. Вверху засвистел бот безопасности, открыв огонь по сплайсерам, врывавшимся в зал. Нитро-сплайсер в белой маске метнул очередную бомбу, она взорвалась над столом, под которым укрылись трое мужчин, их смокинги и их плоть образовали влажное месиво.
Билл молил Бога, чтобы этому уроду хватило здравого смысла не кидать слишком много бомб в сторону окон. Они были задуманы взрывоустойчивыми, но не выдержали бы больше одного заряда за раз.
– Давай, Элейн! Мы уходим! – резко сказал Билл, стараясь придать жене немного храбрости. – И захвати свою сумку!
Билл достал пистолет, и они с Элейн поползли как пехотинцы, над которыми натянули колючую проволоку, к нескольким все еще стоявшим столикам. Истекающий кровью, громко хохочущий сплайсер полз навстречу как голодный аллигатор. Его маска болталась под подбородком, все лицо было изъедено бледно-розовыми шрамами, оставленными АДАМом и удивительным образом гармонирующими по цвету с розоватыми отблесками от круглой таблички «Счастливого Нового года 1959». Из огнестрельной раны на шее у него хлестала кровь, но он все равно хрипло пел:
– Я всего лишь волосок, с подбородка меня ссек, в штопор я сейчас пойду, ко дну, ко дну, ко дну…
Он заметил МакДонагов и взмахнул кривым ножом, целясь в лицо Билла. Тот выстрелил ему в лоб.
Лезвие с тихим звяканьем упало на пол, Элейн охнула, увидев мертвого человека. Они поползли дальше.
Билл рискнул обернуться и посмотрел назад, и тут же заметил группу верных констеблей, среди которых были Редгрейв и Карлоский. Они стреляли из-за поваленного на бок стола по сплайсеру-пауку, который карабкался по потолку возле выбитых взрывом дверей. Нитро-сплайсер в красной маске силой разума понес бомбу по воздуху, она пролетела мимо их укрытия, но тут же вернулась. Карлоский и Редгрейв бросились в разные стороны, раздался взрыв. Редгрейв покатился по полу, раненый. Рядом рявкнул дробовик – Риццо выстрелил в нитро-сплайсера, лицо мутанта буквально исчезло, превратившись в красные брызги, очередная граната разорвалась в его руках, туловище разлетелось на куски в разные стороны, точно новогоднее конфетти.
Билл пополз вперед, обхватив одной рукой Элейн, которая двигалась рядом, попеременно всхлипывая и сыпля проклятиями. Они добрались до качавшейся двери, ведущей на кухню.
– Ладно, малыш, – прошептал он ей на ухо – На счет три мы вскакиваем и бежим через те двери. Берегись моего пистолета, возможно, придется стрелять. Раз, два, три!
Они поднялись и ринулись вперед, Билл оттолкнул дверь плечом, тут же выстрелил – с низкого потолка свесился сплайсер-паук. Раненый, он повалился на плиту, прямо на кастрюлю с кипятком и на горящие конфорки. Визжа от боли, он повернулся на бок и рухнул на пол.
Они побежали дальше, в задний зал. Билл повернул налево, но тут рядом с ним раздался выстрел. Он обернулся и увидел, искаженное от гнева лицо Элейн: ее пистолет дымился, а сплайсер с продырявленной головой завалился на спину. Гранта выпала из его рук и покатилась по полу…
– Вниз! – взревел Билл, толкая Элейн за стальную кухонную тележку, закрывая жену собой. В этот момент сработала граната. От взрывной волны тележка пошатнулась и упала прямо на них, острый край впился в правую руку Билла.
– Твою чертову мать! Как же больно!
– Билл, ты в порядке? – спросила Элейн, кашляя, пока рассеивался дым.
– Да, только вот в гребаных сумасшедший монах звонит в колокола! Давай, надо вставать, любимая!
Они пошли, пошатываясь, по задымленному коридору, глаза щипало. Где-то позади них раздалась стрельба, пол сотрясся от очередного взрыва. Другие люди тоже бежали из кухни. Билл посмотрел назад и увидел спотыкавшегося Редгрейва: он был ранен в ногу, но все-таки шел, за ним – Карлоский, подгоняя.
Риццо остался в дверях, стреляя в сплайсера, которого Билл не мог отсюда видеть. Свистящий звук – Риццо вскрикнул, но этот вопль перешел в бульканье, когда кривое лезвие вгрызлось в его шею. Он упал, кровь заливала смокинг…
Билл выстрелил в сторону двери, сплайсер в маске отшатнулся. Элейн продолжала дергать его за руку и кричать что-то о Софи. Он позволил ей вытянуть себя через запасной выход на лестницу. Пролетом ниже они увидели бледных, испуганных констеблей, один из них позвал:
– Сюда! Быстрее!
Надеясь, что не окажутся в ловушке, Билл и Элейн пошли за ними.
Мимо промелькнул коридор, переходы, пропускной пункт, проверка удостоверений, атриум, лифт…
Время казалось забавным, оно странно обрушилось, схлопнулось…
И когда они оказались в собственной квартире, Билл запер дверь. Элейн так и стояла с сумочкой в одной руке и с пистолетом в другой.
– Привет! – крикнула из соседней комнаты Маришка Лютц, няня.– Уже вернулись? Хорошо провели время?