Шрифт:
— Генри, ты абсолютно лишен романтики!
— Зато во мне полно здравого смысла!
Лорд Уиллморт расхохотался:
— Ладно, признаю, ты прав! Со стороны это кажется безумием!
— А изнутри? — насторожился его величество.
— Ты и сам все знаешь, — некромант вновь стал серьезным. — Я не смог раскрыть заговор.
— Ты все еще считаешь, Альберт Артли действовал не один?
— Конечно. А ты?
— В свете последних новостей, я уже не уверен… — хмыкнул король. — Или ты полагаешь, что его сестра все-таки причастна?
— Элионора? — в памяти всплыла хрупкая женская фигура, золотисто-рыжие пряди волос, то и дело выбивающиеся из прически, широко распахнутые глаза в которых таился страх и… огонь? Да, пожалуй, именно огонь. Мятежные искорки, то и дело вспыхивающие в янтарном взгляде. — Нет, не думаю. Во всяком случае, я тщательно проверял её.
«— О, если бы я знала, что вы будете интересоваться, я бы непременно расспросила брата…
— Тогда бы вас казнили как соучастницу…»
— После чего, как честный человек, решил на ней жениться? — хмыкнул король.
— Мы говорим о моей жене, Генри, — ледяным тоном предупредил лорд Уиллморт. — И я не потерплю неуважения к ней даже от тебя!
С минуту друзья смотрели друг на друга, затем Генрих поднял руки.
— Хорошо. Как я понимаю, мотивы своего поступка ты не расскажешь даже мне?
Некромант вздохнул.
— Я и сам ни в чем пока не уверен, поэтому для тебя же будет лучше, если ты останешься в неведении.
Король помрачнел еще больше.
— Полагаешь, я останусь в стороне, если тебе будет угрожать опасность?
— Полагаю, ты сделаешь так, как выгодно твоей стране, — очень жестко ответил некромант. — Даже если ради этого надо будет пожертвовать нашей дружбой!
Его величество помрачнел еще больше, понимая, что друг прав.
— Черт бы побрал эту корону! — в сердцах произнес его величество. — Давай просто выпьем за тебя и твою жену!
Начальник Тайной канцелярии слегка наклонил голову, показывая, что полностью разделяет чувства своего сюзерена.
Глава 6
Когда Элионора открыла глаза, вокруг была тьма. От долгого пребывания в кресле тело затекло. Луч серебристого лунного света, просочившийся сквозь неплотно задернутые портьеры, показался очень ярким. Девушка с трудом поднялась, почти на ощупь подошла к окну и откинула тяжелый бархат. За оградой парка мерцали огни уличных фонарей, а над верхушками деревьев висела почти полная луна.
Элионора распахнула рамы. В комнате запахло осенью: прелые листья и золотистый закат. Где-то вдалеке проехала карета, громыхая колесами по мостовой, затем прошел уличный сторож, выкрикивая время. Два часа ночи. Девушка вздохнула.
Никто из слуг не разбудил молодую хозяйку к ужину. Либо боялись побеспокоить, либо презирали. Почему-то подумалось, что второе вернее. Сестра человека, недавно казненного на площади Чести, не заслуживала особого уважения. Даже если она по какой-то нелепой случайности стала женой всемогущего начальника Тайной канцелярии.
Снова прогрохотала карета. Потом раздались пьяные выкрики. Судя по всему, подвыпившие джентльмены шли домой из клуба, радостно горланя песни. Это вновь напомнило о брате, отозвавшись болью в груди. Элионора судорожно выдохнула. Не стоило мучить себя воспоминаниями. Альберта больше нет, а она сама сделала свой выбор.
Девушка подошла к туалетному столику, щелкнула пальцами, зажигая свечу. После заключения под стражей и блокирующих магию амулетов, дар все еще был нестабилен, и пламя взметнулось слишком высоко. Дом недовольно заскрипел.
— Извини, — выдохнула девушка, проводя рукой над огнем, точно успокаивая. Пламя опало, заметавшись по бирюзовым стенам золотистыми бликами. Шелк в отсветах переливался, точно морские волны, и Элионора ощутила себя в подводном царстве. Её собственный дар, огонь, сжигая все на своем пути, заметался, грозя не то потухнуть, не то выплеснуться наружу, и девушка сжала кулаки, до боли впиваясь ногтями в ладони.
— Это — всего лишь ткань на стенах, — прошептала она, успокаивая свою магию.
Ветер в каминной трубе издевательски завыл, влетел в комнату через открытое окно, принеся с собой холод. Свеча погасла, и ее пришлось зажигать вновь. На этот раз пламя было ровным.
Желудок возмущенно забурчал. Элионора спохватилась, что не ела ничего с самого утра. Не желая будить слуг, девушка взяла подсвечник и вышла из комнаты. Наверняка, на кухне найдется хлеб и головка сыра. Будить кого-то не хотелось.