Открыв чистый разворот, она собралась поведать заветной тетрадке свои мысли, которые хаотично и непослушно крутились в голове.

«Никогда еще мне не было так тоскливо… День длился нескончаемо, без единой улыбки. Это один из самых серых и бесполезных дней, что я провела здесь. Сегодня небо было голубым, но мне казалось, что оно бесцветное. Это был один из тех дней, когда нет ни солнца, ни дождя. Только серое безразличие, полное его отсутствия…

А если и завтра его не будет дома…?» – написала она, и столько непередаваемой тоски отразилось в этой строчке!

Подперев рукой подбородок, Марисоль прижалась лбом к стеклу и опустила глаза вниз.

Он стоял там, прислонившись к калитке, и смотрел на ее окно. Марисоль, разумеется, не видела его глаз с такого расстояния, но она ощущала на себе его взгляд. У нее запылали щеки, и сердце затанцевало. Марисоль робко подняла руку и едва заметно помахала ему. Он встрепенулся. А затем стремительно направился к дому, сделав вид, что не видел ее.

****

На следующий день Фоско вернулся домой именно во время обеда. Аннита, как раз поставила на стол огромное блюдо с дымящимися аппетитными кусочками bollito misto, когда услышала шум в гостиной. Подмигнув Марисоль, она выглянула из столовой:

– Сеньор Фоско! Вы как раз вовремя! Пообедаете с нами? – спросила она с невинным видом, будто речь шла о чем-то обыденном.

Фоско остановился на пороге столовой и одарил свою экономку убийственным взглядом. Глаза его метали молнии. Но неожиданно выражение в них изменилось. Игривый огонек блеснул во взоре. Возможно, в тот момент он улыбнулся под маской, но, к великому сожалению Марисоль, она могла только представить его улыбку, но не увидеть.

– Я не голоден, Аннита, – произнес Фоско вежливо. – Но я могу составить вам компанию и развлечь разговорами, если мое присутствие вам еще не надоело.

– Что вы такое говорите, сеньор?! Вы так редко балуете нас своим присутствием! Ваша компания – радость для нас.

Марисоль опустила взгляд в тарелку. Сердце в груди разволновалось, и она хотела скрыть это от хозяина замка. Она безумно радовалась тому, что Фоско решил поболтать с ними, но, в то же время, толика разочарования отравила эту радость: ему по-прежнему ловко удавалось избежать необходимости снять маску.

Фоско подошел к окну, а затем вернулся к столу.

– У меня есть для тебя письмо, Аннита, – протянул он ей конверт.

– Пресвятая Дева Мария! От кого?! – воскликнула Аннита и, обтерев руки о фартук, тут же вскрыла письмо. – Сеньор Фоско, моя сестра с мужем приедут в Турин через два месяца! – сообщила она, и глаза ее заблестели от радости. – Сеньор… Я хотела бы увидеться с ними! – умоляюще взглянула она на него. – Прошу вас!

Несколько мгновений Фоско сосредоточенно смотрел на экономку, и Марисоль заметила, что глаза его помрачнели.

– Конечно, Аннита. Ты ведь не узник, вольна идти, куда тебе хочется. Я отвезу тебя в Турин, когда твоя сестра приедет.

– Спасибо, сеньор! – обрадовалась Аннита. – Как же я счастлива, вы не представляете! Сестра – единственный родной человек для меня во всем свете. Спасибо, что помогаете мне поддерживать с ней связь! – рассыпалась она в благодарностях. – Ох, если бы вы не были таким неприкосновенным, я бы задушила вас в объятиях! – весело добавила она и, взяв большую ложку, принялась перемешивать блюдо. Свежеприготовленное мясо источало восхитительный аромат, наполняя им всю столовую. Фоско бросил на тарелку голодный взгляд, но быстро поднял глаза.

– Неприкосновенный? – взметнулась вверх его бровь. Затем он рассмеялся. Смех у него был каким-то особенным: хрипловатым, сдержанным, но в этот раз слышались в нем только добрые и веселые смешинки и никаких жутких ноток. И был этот смех таким заразительным, что Марисоль тоже невольно улыбнулась.

– Если вы мне позволите, – игриво произнесла Аннита, – то я непременно воспользуюсь случаем и обниму вас!

Фоско прекратил смеяться.

– Объятия опасны, Аннита. Я предпочитаю избегать ловушек.

– Опасны?! – ошеломленно распахнула глаза Аннита. – Почему опасны?!

– Потому что всегда существует опасность потеряться в них и не суметь высвободиться… – произнес он, пристально глядя на нее.

– Если объятие правильное, то из него не нужно высвобождаться… – тихо прокомментировала Марисоль.

Фоско вздрогнул и одарил ее пронзительным взором своих ярко-синих глаз. Марисоль показалось, будто он метнул в нее стрелу, попав в самое сердце. По крайней мере, оно от его взгляда дернулось в груди.