— Ты трахался с другой женщиной, Бен, — говорю я и медленно опускаю газету. — Ты думаешь, я могу это просто так забыть и жить дальше, как прежде?

— Уже несколько месяцев ты трахаешься с другим мужиком, даже в моем присутствии, и беременна от... одному Богу известно от кого. — На его лбу проявляется множество морщин. Во мне растет ярость, но я даю ему высказаться, даже если это тяжело. — Ты обо мне забыла, потому что заботишься только о Джее. Возможно, ты задумаешься об этом.

— Если это была плохая попытка сравнить себя с Джеем, у тебя не получилось, — отвечаю я.

Бен сощуривает глаза.

— Это не так, Миа. И ты прекрасно об этом знаешь.

— Зачем тогда ты это сделал? Именно это! — я поднимаю обе руки, но они сразу же опускаются. — Как будто все уже итак было не достаточно плохо.

— Просто так получилось, — бормочет он и смотрит на вареное яйцо. Сырой желток выливается, подобно крови.

— Ты понимаешь, что с Джеем было по-другому? Ты был согласен на это.

— О первом разе я не знал. Так что, можно сказать, мы квиты.

— Квиты? — я встаю и бросаю на него взгляд. — Ты так все это видишь? Это твое понимание справедливости? Как ты мне, так я тебе? Глаз за глаз, зуб за...

– Эй! — Бен качает головой. — Ты уверена, что вправе упрекать меня в чем-то? Серьезно?

Я прикусываю губу и задерживаю взгляд на окне. Мое сердце ощущается так, будто его кто-то сжимает в железном кулаке. Дышать становится тяжелее. Все, что у меня было, было таким прочным, а сейчас моя жизнь превратилась в американские горки. Проблема в том, что за рулем поезда нахожусь я, только, к сожалению, не имею понятия, куда еду.

— Ты знаешь, как Джей тогда поступил со мной. — Я стою за стулом, оперевшись на спинку. — Ты был рядом. Ты можешь представить, как я себя сейчас чувствую, потому что ты поступаешь точно так же, как он? — мои глаза начинают печь слезы.

— Я не делаю так, как он, надеюсь, ты это понимаешь. В баре было... Я поступил дерьмово. Согласен. Я сразу же об этом пожалел и ни секунды не наслаждался этим. Это произошло в туалете, и...

Я поднимаю руки.

— Прекрати, Бен. Я не хочу этого слышать.

— Проклятье, Миа. — Он ударяет рукой по поверхности стола и вареное яйцо выпрыгивает из подставки. Я вся сжимаюсь.

— Мне жаль, я извинился и хотел бы забыть об этом. Обо всем. Как можно быстрее. Но я чувствую себя… Я не знаю. Забытым. Нелюбимым. Невидимым.

— Бен! — Со слезами на глазах я подхожу к нему сзади и обнимаю. Прижимаюсь лицом в его шею и осторожно целую. — Я понимаю тебя. И больше не злюсь. Совсем немного.

— Нет, ты злишься, — шепчет он. — И имеешь на это право столько, сколько потребуется. Но я хочу, чтобы ты меня когда-нибудь простила и мы продолжили так жить, как до Джея. Даже лучше.

— Лучше? — я поднимаю голову.

— Я люблю тебя, мечта моя. — Бен разворачивается на стуле и смотрит мне в глаза. — Я люблю тебя больше всего. И чертовски боюсь тебя потерять.

Бросаю быстрый взгляд на мой живот.

— Это же не только из-за Джея, верно? Ты боишься из-за... Ты боишься появления ребенка?

— Что? — Бен оторопело смотрит на меня.

— Ну... Когда ребенок родится, у меня также будет мало времени для тебя. И я знаю, что твоя мать винит тебя в своем неудачном браке. Ты боишься, что мы с нашим ребенком закончим так же, как и твои родители?

Бен усаживает меня на свои колени. Я кладу мои руки на его плечи и смотрю на него. Мое сердце трепещет.

— Возможно, — тихо отвечает он. — Немного.

— Этого не случится, Бен. Потому что мы не твои родители. Мы — это мы, мы другие. Ладно? — я глажу его по щеке. От мысли о том, что несколько дней назад он спал с другой невероятно больно, но понимаю, что действительно не имею права его в чем-то упрекать. Возможно, это и есть справедливость, кто знает. Я должна это преодолеть. Когда-нибудь. Как-нибудь…

— Я люблю тебя, — шепчу ему на ухо. — Я безумно зла на тебя за то, что ты сделал. Но я знаю, что прощу тебя.

— Мне так жаль, мечта моя, — шепчет он в ответ. — Я бы хотел повернуть время вспять.

Я чувствую его губы на моей шее. Его колючий подбородок трется о мою щеку. Его дыхание на моей шее. Я вдыхаю знакомый запах, который за последние недели почти забылся, и мне становится стыдно.

— Мне тоже жаль, что я воспринимала тебя как само собой разумеещееся. Я должна была быть больше с тобой. Мне казалось, я тебе больше не нужна, — тихо говорю я.