— Дарина, что за манеры? — возмутился Владимир Маркович.

— Пап, ты с этим человеком знаком всего час, а я его знаю дольше. Поэтому не стоит задавать такие глупые вопросы.

— По крайней мере, он лучше твоего непонятного Сени — заявил мужчина. Фохтин чуть было не подавился маринованным кабачком, который уплетал в это время. Не ошибся он в Даринкином бате. Человек, действительно, свой. Ну, осталось только маму ее очаровать и можно приступать к осадительным действиям.

Это называется, пока жареный петух не клюнул. А если бы не Сеня, так и осталась бедная Даринушка никому не нужная. Вот она, мужская природа. А нахрена действовать, если ты знаешь, что баба никуда не денется? А баба денется! Ещё как денется. И будешь ты потом логотип кусать. И стоит сейчас вся такая сладкая, полусонная, но не твоя, а мужика, который оказался хитрее и умнее. А ты просрал свое счастье. А была ли она счастьем? А вот и не узнаешь теперь.

Нет, так дело не пойдет.

— Пааап — снова сжала губки в тонкую линию, глаза метают молнии.

— Наверное, мне и правда пора — Фохтин решил не идти на поводу своего врожденного осознания того, что он прав.

— Я такси уже вызвала.

— Ну, тогда проводи меня, дорогая.

— Хорошо, дорогой — процедила она.

Максим распрощался с Владимиром Марковичем, пообещав заходить почаще, и поплелся к выходу, подталкиваемый злой Дариной в спину. Теперь к ее образу добавилось пальто и домашние тапочки. Божественная! И отпускать его захмелевшему сознанию ее не хотелось.

— А может, ко мне?

— Фохтин, ты охренел?

— Вот какие у тебя мысли пошлые. Мы играть будем.

— Максим, вот мне сейчас совсем не до этого — вздохнула она — Тем более ты сейчас не в состоянии.

— Я? А что с моим состоянием не так? — не, конечно, настойка дала в голову хорошо. Ядреная вещь. Но больше он притворялся, чтобы усыпить ее бдительность. В противном случае был бы давно послан куда подальше. А тут вон, провожает, даже во двор с ним вышла дожидаться такси. Стоит так близко, что есть возможность прикоснуться, почувствовать ее запах, вот так вот безобидно заправить прядку волос за ушко. А! Напряглась! Но не отталкивает. Это уже хорошо!

— Я просто не хочу, чтобы ты потом говорил о том, что игра была не честной.

— Ты плохо меня знаешь, малышка.

— Фохтин, когда ты стал таким пошлым? Малышка, дорогая, девочка…Осталось только добавить к этому списку «заю», «бэйбу» и «солнышко». Откуда в тебе столько телячьей нежности?

— Можешь, ты на меня так влияешь?

— Нет, Фотин, это твоя хитрожопость. Ты что-то задумал, пытаешься быть милым, белым и пушистым. Только — она уперла пальчиком в его грудь — я знаю кто ты на самом деле.

Во двор въехал огромный внедорожник, который заполнил собой все то небольшое пространство, что было не загромождено машинами и детской площадкой. Почему-то Фотин сразу обратил на него внимание. Ждал ведь такси. Громкий хлопок раздался совсем рядом. Он лишь успел отреагировать и повалить свою собеседницу на землю, придавив своим телом. Ещё один, ещё…Раздаются они совсем близко, над головой. И машина срывается с места, скрываясь в сквозном выезде.

— Цела? — сразу интересуется он у Дарины, забыв о том, что ещё мгновение назад притворялся пьяным. Щупает, проверяя правдивость ее отрицательных жестов головой. Глаза ошалевшие, в низ непонимание того, что вообще произошло.

— Что это было, Фохтин? — шепчет она. Если бы он сам это знал.

ОСЕНЬ, 2016 г. (II)

Я никак не могла понять, правда это со мной происходило, или мне показалось.

— Что это было, Фохтин? — его ледяной взгляд бегал по мне, видимо, проверяя на предмет увечий, но, кажется, я не пострадала. Мой вопрос он проигнорировал, помогая подняться с холодного асфальта. Достал телефон из кармана, быстро нашел какой-то номер и нажал кнопку вызова.

— Валера, что за хуйня — перешёл он на крик — Что случилось? В меня только что стреляли — продолжал орать Фохтин. И только теперь я поняла, что сейчас по великой случайности все ещё стою жива и невредима. Могут стрелять в меня, а зацепят вас… Вот ещё один хороший повод держаться от него подальше. В голове стали всплывать картины одна за одной, каждая из которых была ужаснее предыдущей. Да-да, в них я лежала на асфальте, истекая кровью, или вообще без мучений всего одним выстрелом в голову. В этот момент я потеряла нить разговора Фохтина с начальником своей охраны.

Вдалеке послышался вой сирены. Видимо, кто-то из сердобольных соседей вызвал полицию. Но за что сейчас можно любит наш народ, или осуждать, не знаю, никто даже не думал вылезть из своих норок. А во дворе появилось вызванное минут двадцать назад такси. И мой герой папа выскочил на улицу, справляясь с отдышкой.

— Кто стрелял?

— Не знаю — процедил Фохтин, направляясь к таксисту. Меня ещё немного потряхивало.

— Это не здесь, пап — попыталась сделать голос поправдоподобнее. Это у тебя получается хорошо, когда ты выросла в семье дознавателя и следователя. Папа сделал вид, что поверил, но покрутившись вокруг, он подошёл к стене, освещенной уличным фонарем. Что-то поковырял неведомо откуда взявшейся проволокой, потрогал, и вот у него на ладони лежал небольшой кусочек свинца, который мог бы быть сейчас в ком-либо из нас.

— Не здесь, говоришь? И пуля сюда прилетела совершенно случайно?

Вот что значит, профессионализм. Попробуй такого обмануть.

— Вообще не понимаю, что это было — Фохтин потёр лоб своей большой ладонью. Думает…Ладно, не будем мешать. Папа задавал ему вопросы на предмет недоброжелателей, но Фохтин упорно делал вид, что не понимает. А может, и действительно, был в неведении. Но одно я знала точно, так просто он это не оставит.

— Странные у тебя знакомые — заявил отец, когда Максим отбыл с начальником своей охраны. Меня он тоже порывался забрать, но я понимала, что дома мне будет безопаснее. А ещё лучше, запереться в мастерской и никому не открывать.