— Как тебе дом?

— Фохтин, — начинаю я, теряя самообладание — я летела через весь город, чтобы посмотреть дом? Ты сейчас серьёзно, мать твою. Я тебе ясно сказала, дай мне отдохнуть. Хватит е**** мне мозг — его удивленный взгляд был красноречивее любых слов. О! Да, милый! Да, я умею материться, а ещё я злая — Если ты появишься передо мной, или позвонишь пока я сама этого не захочу, я найму киллера, обещаю.

Развернулась резко, и понеслась вниз. Только лестница вдруг покачнулась, в глазах потемнело. Если я сейчас потеряю равновесие, то точно загремлю в больницу, а мне нельзя. Нельзя…

Ошалевшие глаза риэлтора испуганный Фохтин, это первое, что я увидела, когда пришла в себя. Ноет плечо и болит голова.

— Скорую вызвал?

— Уже едет.

От слабости не могу говорить, дышать тяжело, пытаюсь встать, но рука Фохтина приковывает меня обратно к дивану.

— Не вздумай — рычит он.

— Может, не надо врача? — слабо протестую я.

— Вы упали с добротной высоты, поэтому надо.

— Мне нельзя в больницу. У меня выставка.

— Можно и нужно — говорит Фохтин тоном, который не терпит возражений.

Приехавшие врачи долго меня осматривали, мерили давление, о чем-то совещались, а потом заявили, что мне просто необходимо поехать в больницу. Пока меня везли, позвонила Майя, которая пришла в мастерскую, а меня не обнаружила, расслышала вой сирен, пришлось объяснять. А дальше цепная реакция…

В итоге, пока я валялась в смотровой, в коридоре кроме Фохтина появился еще Арсений. Ушиб плеча легко лечился, как сказал доктор. Голову осмотрели на повреждения. Давление низкое тоже можно было поправить, как и гемоглобин. Вот только трехнедельную беременность мою вылечить было нельзя. Попала ты, Дарина. Ох, попала! Да, отец ребёнка сейчас был за дверью. Только кто он, я не знала.

ОСЕНЬ, 2016 (IV)

От госпитализации я, естественно отказалась. А как, если мне через два дня лететь в Лондон? Врач, конечно, посоветовал держать организм в полном покое, но снова возникал вопрос: как? Клятвенно заверив, что я буду выполнять все его советы, и употреблять все по рецепту, я собралась домой. Правда, пришлось ещё пообщаться с полицией, которые узрели в моем падении злой умысел. И если в этом случае был свидетель, то на счёт синюшных кулаков он почти не поверил. Хотя и в этом случае имела я тоже свидетеля. Расписалась под документом, что ни к кому претензий не имею, распрощалась и столкнулась лицом с моей грустной реальностью. Двое мужиков в коридоре, которые ожидали какого-то вердикта с моей стороны. А что это я все время забиваю себе голову? Вот вам ситуация, вот и решайте ее сами. Как раз будет время отдохнуть, или увидеть, нужна ли я хоть одному из них. Конечно, лучше бы я продолжила общение со следователем, нежели с этими двумя.

— Что говорит доктор? — интересуется один.

— Тебя не госпитализировали? — лезет с вопросом второй.

— Так, мужчины, а теперь заткнулись и слушаем меня. Я просила оставить меня в покое, просила время, чтобы подумать. Но ты, Максим, видимо, возомнил себя выше всего этого. Результат — я в больнице. Все, мальчики, игры закончились. У меня будет ребёнок — сообщила я эту новость прямо в больничном коридоре.

— У нас будет ребёнок? — переспросил Арсений.

— Нет, Сеня, не у нас. У меня. Срок три недели, а это значит, что отцом мог стать любой из вас.

— Это как? — поинтересовался Сеня.

— Это так, что я тебе изменила.

— И ты сейчас об этом так спокойно заявляешь?

— Да. Поэтому кто отец, я даже понятия не имею.

— Можно провести анализ ДНК — предложил Максим.

— Себе и проводи, Фохтин. Никакого анализа не будет. Мне достаточно знать, что ребенок мой. А будет ли у него отец, решать вам, господа.

— То есть ты готова выйти замуж за любого из нас, если только он признает ребенка? — уточнил Сеня с какой-то ироничной отстранённостью.

— Про замужество никто не говорит. Я говорю про фамилию и отчество. Вот вам и дилемма, чтобы подумать на досуге.

Уехала я на такси, так и оставив их в больнице. Вот такая я сука. И в принципе, ничем не лучше Фохтина.

И странно, что новость о беременности я восприняла так спокойно. Мне бы в пору паниковать, но почему-то я даже радовалась. Вот откуда столько непонятных эмоций. Малыш решил, что мамке пора начинать действовать. Блин, а Маринка расстроится, что я не смогу больше с ней пить. По крайней мере, в ближайшее время.

Дождавшись такси, я решила накормить себя чем-нибудь вкусным. Если три недели токсикоза пока нет, то нужно себя побаловать, пока это возможно.

Таксист, довольно болтливый мужик, рассказывал всю дорогу о своей большой семье, пытаясь переговорить радио. Зато доставил с ветерком.

Левая рука находилась на повязке, чтобы не тревожить плечо, которое немного ныло. Как только оказалась в кафе, так сразу наткнулась на знакомое лицо. Милена спокойно трапезничала. Увидев меня ухмыльнулась, а потом перевела взгляд на подвязку и удивлённо округлила глаза.