— Я рад, что у тебя появились друзья. — Нарушил тишину отец, когда мы преодолели полпути. Я слышу звук его дыхания, то, как с шумом он выдыхает воздух из легких. Но этот звук какой-то тяжелый, в противоположность тому, что он только что сказал. Радоваться можно и вовсе не ощущая радости. Главное подобрать нужные слова.

— Я тоже.

Мы снова идем некоторое время молча, лишь звук дыхания и шорох шагов нарушает тишину. Руки не согревались даже в карманах, отчего я еще быстрее хотела попасть домой.

— Ты не злись, что я излишне опекаю тебя. Ты же понимаешь, что, после того, что случилось, я не могу допустить…

Раздраженно вздохнув, я не даю договорить отцу:

— Я понимаю. Все хорошо.

— Ох, Майя, все очень плохо. Как же тяжело хоронить собственного ребенка. Вы же… я помню, как твой брат произнес первое слово. Кстати, он сказал не "мама", а "папа", — отец горько усмехнулся. — Оксана тогда обиделась, думая, что малыш больше любит меня. А потом Дима впервые пошел. Я тогда еще злился, что Оксана и Алена вздумали верить в эти дурацкие приметы и начали перерезать ему между ножек какие-то "путы". Женщины! Но что удивительно, вскоре его ма-а-ленькие неуклюжие шажочки превратились в практически уверенную ходьбу. Помню, как твой брат в садике довел одну девчушку до слез! А знаешь, почему? — отец, улыбаясь воспоминаниям, вопросительно посмотрел на меня. Даже сквозь плохое освещение я увидела, как его глаза поблескивают. — Потому что не рассчитал силу, когда дергал ее за косички. И вот, столько времени воспитывать собственного ребенка, вкладывать все силы в его воспитание, отдавать всю любовь и заботу… чтобы какой-то черт его забрал! Почему люди возомнили себе, что могут лишать других людей жизни? Что могут уподобляться Богу?

Я слушала рассказ отца, голос которого почти сорвался на хрип, и почувствовала, что мерзкие слезы готовы вот-вот вырваться наружу. Но я не дала им сделать этого, встряхнув головой: не время превращаться в слабачку.

— Пап, — шепчу я, дотрагиваясь до его плеча. — Ты же сам говорил, что его убийцу обязательно найдут. Он за все ответит! Обязательно ответит. — Я крепко обнимаю отца, сама пытаясь поверить в свои слова. Через некоторое время он успокаивается, и мы снова идем дальше.

У себя в комнате я устало падаю на кровать, позволяя бесконечным мыслям охватывать мою голову, и утыкаюсь глазами в потолок. После этого незатейливого действия, я перевожу взгляд на окрашенные в бежевую краску стены, на которых пару лет назад я развесила несколько плакатов любимых "Band Of Horses" и "Sunset Rubdown", и предметы, так уютно и к месту расположившиеся здесь. Затем письменный стол, заваленный книгами и многочисленными открытками; шкаф, в одной из ниш которого расположилась семейная фотография в рамке; огромный плюшевый медведь, который был подарен мне на День всех влюбленных Русланом. Медведя я так и не осмелилась выкинуть: уж больно нравился он мне.

Я закрыла глаза, понимая, что уже не чувствую нежности к этим вещам. На секунду они показались мне инородными, чужими. Это вещи из прошлой жизни. Их любила прошлая я. А сейчас… наверное, стоит провести ревизию и все выкинуть. Избавляясь от старых вещей, ты словно бы избавляешься от старых чувств и эмоций, от воспоминаний. Возможно, тем самым мне станет немного лучше.

С такими мыслями я и заснула, не заметив, как сон осторожно подкрался ко мне.

На следующее утро разбудил меня телефонный звонок. Нехотя я разлепила глаза, мечтая, чтобы телефон немедленно отключился. Но звонивший оказался упрямым, отчего мне все же пришлось поднять трубку. Денис Тернов. После похорон я практически не видела парня, но он часто звонил, спрашивал, как у меня и родителей дела.

— Доброе утро! — бодрый голос Дениса заставил меня поморщиться. — Не разбудил?

Я посмотрела на часы. 11:30.

— Нет, я уже давно не сплю, — зачем-то соврала я. — Ты что-то хотел?

— А? Да, хотел спросить, как ты поживаешь. И, может, встретимся?

— Зачем?

— Я думаю, тебе необходимо отвлечься. Да и я не поздравил тебя с днем рождения. Совсем забыл.

— О, да ничего страшного. Я все равно его даже не отмечала. — Я встала с кровати и медленно прошлась по комнате. Мне стукнуло девятнадцать две недели назад.

— А меня в любом случае мучает совесть. Так, я заеду за тобой сегодня часиков в шесть. Будь готова. Прогуляемся.

— Что? — удивилась я, готовая возражать на предложение парня. Куда-то выбираться из дома совсем не хотелось. Да и вообще, не нравится мне эта идея с прогулкой.

— Будь готова. — Повторил еще раз Тернов и отключился, даже не дав мне шанса и пикнуть. Хитрец.

Черт. Ладно.

Вообще, мне хоть и льстила неожиданная забота Дениса, но все же одновременно я чувствовала раздражение. Зачем по сто раз спрашивать, как у меня дела, что я делаю, и вообще, куда-либо вытягивать меня из дома. И так понятно, что дела у меня паршивые, и мне не до гулянок и прогулок. Но, видимо, у меня нет другого выхода, кроме как удовлетворить его просьбу.

Но, тем самым, у меня появилась возможность лично расспросить Дениса о последней зацепке — Елизавете Колосовой. Может быть, он что-то знает.

Так, предвкушая получение новых сведений, я начала с нетерпением ждать встречи с парнем, вспоминая его приятную усмешку.

Глава одиннадцатая

— Привет, Май, — улыбаясь во все тридцать два, проговорил Денис.

Он стоял у своей крутой машины, вальяжно облокотившись об нее, засунув руки в карманы. Выглядел Денис более чем обалденно: растрепанные волосы, которые успели облюбовать задорные снежинки; полурасстегнутое пальто из-под которого небрежно торчит шарф; стоит что-то еще добавлять про его соблазнительный и дерзкий взгляд? В общем, как всегда при взгляде на Дениса мне приходит на ум лишь одна мысль: парень явно незаконно покинул страницы глянцевого журнала.

— Привет, — наконец, выдавила я, отойдя от чар, которые испускал от себя Тернов. — Куда мы поедем?

— Присаживайся, — парень открыл передо мной дверцу и добавил: — Потом узнаешь.

Я молча села, ощущая себя героиней любовного романа. Только вот мне совсем не нравилось это ощущение. Невзначай я даже глаза закатила, думая о том, почему бы Денису не вести себя нормально, а не так, как будто он пытается соблазнить очередную "жертву". Видимо, эти обольстительные привычки просто так не выбить из себя, особенно если ими только и пользуешься.