— Дай я угадаю — там железные опилки. Если поле усиливается, они слипаются и проводят электрический ток. Так?

— Да, верно, — Бажан посмотрел на меня с уважением, — я такой сам делал, но этот лучше.

— А зачем ты его делал?

— Ты же знаешь, что передача семантик работает только если семантические структуры формируют и принимают одарённые? А мне хотелось сделать что-нибудь, чем могли бы пользоваться бездарные.

— Так это тупиковый путь. Обнаружитель не позволяет принимать сложные сигналы, так что это будет аналог обычной дрожалки, только гораздо больше и сложнее.

— Дрожалка позволяет только со второй дрожалкой связаться, а так можно на несколько приёмников передавать.

— Ну да, — согласился я, — но всё равно только простые сигналы.

— Есть ещё электрические трубки, — он показал на стеклянную колбу размером с обычную лампочку и с какими-то металлическими проволочками и пластинками внутри, — но там очень много теории, мне пока сложновато разобраться. Я хочу попробовать их как-нибудь с семантиками совместить.

Ага, электронные лампы здесь уже придумали.

— Хочешь как в визионе, только не в пределах зала, а далеко передавать? — парень явно задумал изобрести телевидение.

Бажан закивал.

— Сложновато будет. Надо сначала семантики как-то закодировать в полном объёме, потом передать, а потом этот код преобразовать обратно в семантическое облако, причём без визионера. Тут работы на десятилетия, да не одному человеку.

Телевидение я ему точно не собираюсь помогать изобретать. А то ведь сначала фильмы, потом сериалы, потом разные Петросяны-Киркоровы, а там и цивилизации конец. Пусть лучше этот мир живёт, он мне нравится.

— Вот и отец мне то же самое сказал, — грустно сказал Бажан, — но вообще я думаю заняться чем попроще. Хочу сделать простой передатчик-приёмник, чтобы бездарные могли пользоваться. На электрических трубках такие делают для военных, но они огромные, надо на телеге возить. А я хочу на ремесленных семантиках попробовать, хотя бы только речь передавать.

— Военное ведомство за такое сразу уцепится. — кивнул я.

— Да, деньги на этом можно заработать просто огромные.

— Ага, — согласился я, — жаль только ты этих денег не увидишь.

— Это ещё почему?

— Ты простолюдин, за тобой ни рода, ни фамилии, извини за прямоту. У тебя это просто отберут. Ты знаешь, что самобег простолюдин придумал? А потом внезапно все права оказались у Вышатичей.

— И что, предлагаешь под тебя пойти? — окрысился Бажан.

— Я тебе разве что-то предлагал? — удивился я. — Ты спросил, я ответил. А если говорить вообще, то у тебя сейчас ничего и нет. Когда и если что-то сделаешь, тогда и можно будет обсудить, сможем мы друг друга как-то заинтересовать или нет.

Бажан ничего не сказал, но явно задумался. Пусть подумает — здесь нравы у богатых ничуть не лучше, чем в том мире. С изобретателем самобегов действительно грязная история вышла, вот пусть ей и поинтересуется.

— Кени, — к нам подошла Ленка, — там напротив девчонки нашли выставку старинных нарядов, я пойду смотреть.

— Хорошо, я тебя найду потом.

Ленка удалилась, Бажан смотрел ей вслед пока она не скрылась.

— Извини за вопрос — она тебе только сестра или…?

— Или.

— Жаль, — Бажан был разочарован, — самая красивая девчонка, и уже занята.

— Ничего, не расстраивайся. Выбор тут богатый, ещё найдёшь себе пяток единственных и неповторимых. Или они тебя найдут.

— Ага, — кивнул он, — меня старшие уже пугали.

Тут мне пришла в голову мысль:

— Слушай, а как тебе такая идея: если в визионе вместо статичных картинок сделать движущееся изображение?

— В каком смысле движущееся?

— Менять картинки очень быстро, с небольшими изменениями. Тогда будет казаться, что они двигаются как живые.

— А, понял. Видел я этот фокус в музее ремёсел. Нет, это работать не будет.

— Почему? — удивился я.

— В визионе картинки ведь не для зрителя. Это семантические якоря для визионера. А к движущемуся изображению ты как заякоришься? Изображение-то будет, а визиона не получится.

Похоже, синематограф тут изобретать бессмысленно — по сравнению с визионом даже три-дэ фильм выглядит убого. Вообще как-то странно получается — я вроде бы пришелец из гораздо более развитого общества, но не в состоянии предложить ничего нового даже интересующемуся техникой школьнику. Все технические достижения моего старого мира либо не будут работать (как транзисторы), либо бесполезны (как авиация), либо просто никому не интересны.