135 На основании всего сказанного выше мы можем предположить, что талмудическое пророчество основано на астрологических предпосылках.

136 Античным астрологам было хорошо известно о таком явлении, как прецессия, или предварение равноденствий. Ориген, руководствуясь наблюдениями и расчетами Гиппарха [168] , использует ее как веский довод против астрологии, основанной на так называемых «morphomata» (настоящих созвездиях) [169] . Естественно, это не относится к уже проведенному в античной астрологии разграничению между morphomata и 

(фиктивными знаками зодиака) [170] . Если мы примем 7 тысяч лет, упомянутые в пророчестве, за anno mundi 7000, то получим 3239 г. н. э. К этому времени точка весеннего равноденствия сместится относительно своего нынешнего положения на 18 градусов в знак Водолея, следующий эон. Поскольку астрологи II и III веков должны были знать о прецессии, мы можем предположить, что эти даты были основаны на астрологических соображениях. Как бы там ни было, ученые Средневековья активно занимались вычислениями coniunctiones maximae и magnae, о чем нам известно из трудов Петра д’Альи и Кардано [171] . Петр д’Альи полагал, что первое coniunctio maxima ( в ) после сотворения мира произошло в 5027 г. до н. э., тогда как Кардано относил десятое соединение к 3613 г. н. э. [172] . Оба предполагали слишком большой интервал между соединениями в одном и том же знаке. Верный астрономический интервал составляет около 795 лет. Соответственно, соединение Кардана должно произойти в 3234 г. н. э. Для астрологии, естественно, эта дата крайне важна.

137 Что же касается упомянутых 5000 лет, то здесь мы получаем 1239 г. н. э. Это была эпоха, известная своей духовной нестабильностью, революционными ересями и хилиастическими ожиданиями; в то же время она стала свидетельницей основания нищенствующих орденов, вдохнувших в монашество новую жизнь. Один из наиболее сильных и влиятельных голосов, возвестивших о наступлении «новой эры духа», был Иоахим Флорский (ум. в 1202 г.), чье учение осудили на Четвертом Латеранском соборе в 1215 году. Иоахим ожидал снятия седьмой печати уже в относительно ближайшем будущем, пришествия «вечного евангелия» и господства «intellectus spiritualis», наступления эры Святого Духа. Начало этому третьему эону, говорил он, уже положил св. Бенедикт, основатель бенедиктинского ордена (предполагается, что первый монастырь был построен вскоре после 529 г.). Один из последователей Иоахима, францисканец Жерар из Борго Сан Доннино, провозгласил в своем «Introductorius in evangelium aeternum», появившемся в Париже в 1254 г., что три главных трактата Иоахима и есть вечное евангелие и что в 1260 году оно заменит собой евангелие Иисуса Христа [173] . Как мы знаем, Иоахим видел в монашестве подлинного носителя Святого Духа и по этой причине датировал тайное начало новой эры временем жизни св. Бенедикта, который основанием своего ордена оживил монашество на Западе.

138 Уже Петру д’Альи время правления папы Иннокентия III (1198–1216 гг.) казалось весьма значимым. Около 1189 года, утверждает он, завершился очередной цикл обращения Сатурна («completae anno Christi 1189 vel circiter»). Он выражает сожаление, что папа осудил трактат аббата Иоахима [174] , а также еретическую доктрину Альмарика [175] . Последний – философ-теолог Амальрик из Бена (ум. в 1204 г.), участвовавший в широко распространенном движении Святого Духа того времени. Именно тогда, сообщает Петр д’Альи, возникли доминиканский и францисканский нищенствующие ордена, «что было великим и чудесным достижением для церкви христианской». Таким образом, он подчеркивает те же явления, которые и мы считаем характерными для той эпохи, и рассматривает эту эпоху как предсказанную астрологией.

Конец ознакомительного фрагмента.