Я хотел увидеть его. В том, что он будет моим я перестал сомневаться после инициации. Возьму штурмом, если дед меня не признает. Ради этого соглашусь и на дракона.

Орлин доложил, что от войска деда отделился отряд в две сотни всадников и идет по направлению к Нертаилю, то есть, в нашу сторону.

А от Нертаиля по нашим следам, как ни заметал их дарэйли земли Ксантис, шел Верховный и группа жрецов с двумя десятками рабов. Среди них была Шойна. Разрозненные группы жрецов с дарэйли подтягивались и с других направлений.

Кроме того, королевская гвардия в тысячу конников, возвращавшаяся в столицу бывшей империи (их мы как раз и обошли стороной), вдруг развернулась, и спешным маршем догоняла наших преследователей.

Когда Орлин начертил на песчаном грунте план местности, крестиком показал наш привал и расположение замеченных отрядов, я присвистнул: если отметить направление их движения стрелками, все они сойдутся в одной точке, и лежала она совсем неподалеку от нас.

— Тут как раз старая обитель Гончаров, — сказал Орлин, — я видел ее сверху. Полсотни верст отсюда. Холмы там в округе интересные, похожи на курганы: их двенадцать, и лежат они по окружности вокруг озера, на равных расстояниях друг от друга, за исключением разрыва, где по идее должен быть тринадцатый холм. В центре озера — небольшой скальный остров, там и находится обитель.

Тион кивнул, и я вспомнил наш с ним разговор о штурме. Понятно, почему Ринхорт даже не заикнулся о нем: попробуй-ка штурмовать такую крепость посреди водоема, да еще не зная состава гарнизона. Почему Тион настаивал на такой безнадежной затее?

— И что особенного в этом ските, кроме живописного расположения, если жрецы так переполошились? — спросил я.

— Обычная обитель, ничего особенного я о ней не слышал, — ответил Ринхорт. — Это готовится ловушка для нас: скоро мы окажемся в котле.

Тион отвернулся. Ну, точно что-то знает.

Прорваться из котла, на который вот-вот опустится крышка, можно было только в одном направлении, остававшимся чистым — на северо-запад.

— Выглядит так, что нам не оставляют иных дорог, чтобы мы пошли именно туда, — покачал головой Тион. — Обычная форма ловушки.

Ринхорт кивнул:

— Кроме того, они отсекают нас от цели. Если уйдем на северо-запад, то между нами и княжеством Энеарелли ляжет Закатное море и горная цепь. А прижмут к морю, нам вплавь не уйти. Нужно либо принять бой с жрецами, либо искать иной способ улизнуть.

— Надо уходить по воздуху, — предложил Орлин.

— А ты что скажешь, Бенх?

Воздушный покачал головой:

— Вас девять. Это много, я не так силен. Могу перенести одного-двух, и то на небольшие расстояния и с передышками для восстановления сил. На всех меня не хватит, лошадей придется оставить. Пока по очереди вас перетаскиваю, преимущество сойдет на нет, и место нового лагеря вычислят на раз.

— Не годится. Нам нельзя разделяться.

Орлин склонил голову к плечу, прищурил желтый глаз на черного рыцаря.

— Кстати о лошадях, если их все-равно бросать… Сегодня полнолуние, Ринхорт. К утру у нас будет на чем лететь.

— А я устрою попутный ветер, — обрадовался Бенх. — Им и крыльями не надо будет шевелить. А то на обучение времени не будет.

Дарэйли оживленно переглянулись и, видя мое недоумение, Дейя шепнула:

— Орлин — светлый дарэйли птиц.

Как будто это что-то прояснило.

— Но, Ринхорт, до утра мы будем лишены средств передвижения! — нахмурился Ллуф. — А если нас атакуют?

— Придется рискнуть.

Дарэйли направились к пасшемуся поодаль табуну, только Ллуф выглядел потерянным и расстроенным.

— Я не буду на это смотреть, — сказал он, решительно уходя прочь от стоянки.

— Надо же, его беломраморное сердце не выносит, когда кого-то насильно лишают естества, — презрительно прошептал Бенх за моей спиной.

Я резко развернулся.

— Бенх, ты бы заткнулся. Я слышал, жрецы подвергают почти всех дарэйли при инициации всяким гадостям, далеким от естественных. И ты не исключение, не так ли?

Густо покрасневший Бенх спешно ретировался, а мне наградой стал удивленный и благодарный взгляд Ллуфа. Но я разозлился еще больше. Да чихать мне на его благодарность. Терпеть не могу, когда при мне кого-то унижают!

Наши верные кони, привыкшие даже к Градниру в тигриной ипостаси, отчего-то забеспокоились, заметались по лугу, и пришлось их ловить, спутывать поводьями. Над каждым уложенным на землю животным склонялся наполовину преображенный Орлин. Голова у него была орлиная, все остальное ниже шеи — человеческое, если не считать ставших трехпалыми и когтистыми кистей рук.