Может, это что-то и впрямь лучше заморозить?

***

— Ты уверена? — спросил отец.

Аэ кивнула.

По хрустальным водам реки сновали ослепительные блики — будто сам Ирхан пытался зачерпнуть воды, но та убегала слишком быстро, текла меж его пальцами, и он, бесшумно ударяя по волнам, оставил в них большую часть своего света.

Легка лодка в шаге от берега покачивалась на воде, казалось, чуть сильнее, чем надо. Будто спешила и едва сдерживалась, чтоб не подпрыгивать от нетерпения. Аэ и сама едва сдерживалась. А объяснить, почему, — не могла. Впервые она была так близка к отъезду.

Раньше, сколько она ни убеждала Совет позвать на помощь, ее не слушали: все Шестеро Высших единогласно выступали против вмешательства в дела Иных извне, несмотря на то, что сами проблему решить не могли. Были готовы умереть и дать умереть подопечным вместо того, чтобы просто бросить взор за границу Запретного леса, окликнуть тех, кто недавно был так близко.

— Глупости все, что о них говорят, — утверждали в Совете.

— Они ведь и нас спасли, — напоминала Аэ.

— Случайно, — холодно отвечали ей. И приказывали. — Никаких чужаков.

Нужно было прийти третьей смерти, чтоб образумился хотя бы один из Совета.

Отец пришел к ней вечером и сказал:

— Собирайся. Лодка будет готова на рассвете.

И вот теперь — волны сверкали в рассветных лучах, лодка прыгала чуть выше, чем положено, а Аэ вдруг почувствовала, что у нее срывается дыхание.

Нет — могла бы ответить отцу.

Нет, она не была уверена.

Но она помнила то существо. Стремительные, нечеловеческие движения, короткий, властный взмах руки, командный окрик — и он остановил монстра, обратил в человека. Глаза существа были пустыми, но за пустотой она чувствовала, видела силу, пусть и темную, но непобедимую.

И что-то она видела еще. Ей казалось, она увидела что-то еще, но не успела рассмотреть. И теперь — не просто хотелось, отчего-то знала: рассмотреть нужно. И поэтому тоже срывалось дыхание.

Аэ улыбнулась отцу вместо ответа и прыгнула в лодку.

Вдали взвыла волчица.

***

Рэй набросил меховую накидку на ходу. Шагал, как обычно, быстро, твердо, уверенно. Ему бы еще такую же уверенность внутри...

Он спешил на встречу с гостями, и сегодня впервые должен был провести ее, пребывая в новом статусе.

Король не умер, король просто болен, но почему-то кажется, что многие уже готовы кричать: “Да здравствует король!” И что самое страшное: многие, напротив, не спешат кричать. Смотрят задумчиво, оценивающе, с сомнением. Конечно, отводят взгляды, стоит ему их заметить — но смотрят.

Дэшон оказался рядом, как обычно, тихо и неожиданно. Просто раз — и он, оказывается, уже шагает где-то за спиной.

— Не подкрадывайся, — бросил ему Рэй. — Я и без тебя дергаюсь.

— Почему? — Дэшону никогда не удавалось прикидываться дураком, но он почему-то продолжал это делать.

— Они меня сожрут, — вздохнул Рэй.

— Подавятся, — отмахнулся тот. — Как отец?

— До последнего собирался подняться и пойти. Не поднялся. Так что… — Рэй пожал плечами, — придется им обойтись мной.

Дэшон, кажется, хотел что-то сказать, но Рэй перебил:

— Чего они хотят?

— Насколько я понял, приостановить действие договора.

Рэй чуть было не сбился с шага, но мотнул головой и двинулся дальше в том же темпе. Нет, еще быстрее быстрее.

— Насколько я понял, на время, — продолжил Дэшон, старательно догоняя. — Пока твоему отцу не станет легче.

— А если не станет? — мрачно спросил Рэй.

— Рэй!

Он уже был у тяжелой двери.

Толкнешь ее — и в зале для встреч. Толкнешь ее — и все.

Оглянулся.

Дэшон все-таки догнал, выдохнул, распрямил плечи и кивнул на дверь, мол, вперед.

— Без напутствия? — шепотом удивился Рэй. — А как же “сосчитай до десяти прежде, чем бить гнома”?

— Видишь: ты и так уже все знаешь, — Дэшон усмехнулся и, дотянувшись Рэю до плеча, хлопнул. — Тем более, я буду рядом. Буду напутствовать на ходу. Пойдем.