“Если это бессмертные гномы, — подумал, — будет веселее. Можно будет их попробовать и пополам разрубить, и со скалы. Проверять свои идеи на гномах — куда удобнее, чем на себе…”

И снова сам себя незнакомо, строго оборвал: хватит!

И подумал, что Рэй, наконец, гордился бы им — научился быть таким же строгим. Осталось ботинок какой-нибудь грязной тряпкой перемотать и…

Да хватит же!

Он сразу нащупал на груди у гнома вогнутую, вмятую его ударом металлическую пластину. Хитрый гном. Но жаль — не бессмертный.

Сразу нащупал — но слишком задумался о Рэе и его ботинке. Потому заговорил гном. Ну, как заговорил… Невнятно прохрипел:

— Ты… уснул… что ли... — и даже вяло взмахнул рукой, будто привлекал внимание.

“Совсем в Нивена превращаюсь”, — мрачно определил Йен и перевел взгляд на лежащего противника.

— Я думаю, — доверительно сообщил. — Твоя пластина слишком вдавлена. Может, проще было сразу умереть.

— Кто… ты…

— Позже, — оборвал Йен. — Сначала скажи, кто ты. И что вы делаете здесь? Вам разве не положено в горах сидеть?

Гном молчал.

Йен задумчиво постучал по пластине, прислушался к звуку. Доверительно сообщил:

— Я и нажать могу. Проверим, что получится?

Гном молчал.

— Зачем вы здесь? — с нажимом повторил Йен. И легонько надавил. Гном тихо застонал, а когда Йен отпустил, все-таки заговорил:

— Отрезать… путь… — выдавил из себя. — Даарцам…

— Та-ак, — задумчиво протянул Йен. — Тогда следующий вопрос. А даарцам разве не положено в горах сидеть?

— Они будут… бежать… — густая борода шевельнулась. Кажется, это гном презрительно усмехнулся. По крайней мере, попытался. Глупая трата сил — под бородой все равно ничего не разберешь.

— Даарцы?! От вас?! — искренне удивился Йен.

Гном закрыл глаза. А ухмылка стала явной — даже несмотря на бороду.

— Ты смотри, какой радостный… — пробормотал Йен и заговорил тем самым не своим голосом — очень твердым, не терпящим возражений. — Может, даарцы и будут бежать. Но точно не от гномов. Они будут бежать от меня. Если можешь встать — вставай. Иди и передай своим, кем бы они ни были, пусть тоже бегут. Прячутся в горы, в пещеры. А если у них нет пещер — самое время начать рыть. Даар принадлежит мне. Горы принадлежат мне. Гьярнору принадлежит мне. Кто бы там с вами ни был, что бы вы ни затевали — бросьте все и бегите. Очень, очень быстро, — осекся и задумчиво добавил, вновь становясь собой. — С другой стороны… С вашими ногами это будет… Эй!

Гном так и застыл — с закрытыми глазами и презрительной ухмылкой под бородой.

Йен потряс его за плечо. Гном не отвечал. То ли умер, то ли решил прикинуться мертвым.

В любом случае, гонец из него и правда получится так себе. Как Йен только что вдруг понял — ноги коротковаты.

— Ладно, — вздохнул он. — Отдыхай. Сам все им передам.

И легким, коротким движением свернул противнику шею. Та глухо хрустнула.

Йен поднялся.

Мышка все так же стояла у ворот и смотрела неожиданно своими широко распахнутыми бусинами, теперь больше похожими на чернильные пятна. И люди за ее спиной — с оружием — смотрели так же. Испуганно. Они боялись его. Они всегда боялись его. И всегда приходили к нему с оружием. Рано или поздно — они приходили с оружием.

Дышать снова стало труднее: сил взять себя под контроль почти не было. Йен собрал последние.

— Ты за них, что ли? — пробормотал, обращаясь к Мышке, кивнув на мертвых гномов под ногами. — Чего лезешь посреди боя?

— Это был бой? — с сомнением спросил кто-то за ее спиной, и Йену показалось, что это тот самый, которого он ведром не добил. Кто-то еще забормотал что-то в ответ, кто-то с кем-то зашептался, но Мышка сердито шикнула, взмахнула рукой — и стало тихо.

— Мы хотели помочь, — со странной интонацией ответила она Йену.