— Ну же, соглашайтесь! Порадуйте старика, тем более, что второй билет у меня уже есть, как Вы говорите, достался по случаю…

— Вы искуситель, устоять невозможно.

— Вот и прекрасно! Значит, ещё не совсем трухлявый пень. Завтра в одиннадцать буду ждать Вас у входа. За сим, позвольте откланяться. Годы берут своё, пора отдохнуть, — с едва заметным поклоном попрощался, церемонно поцеловав руку Олеси, и растворился среди других любителей живописи.

С этого дня Олеся и Игорь Ростиславович стали довольно часто видеться: мужчина приглашал то на какую-нибудь выставку, то на закрытый показ фильма, то на премьеру в театр. Изредка они пили кофе в какой-нибудь симпатичной кофейне, обсуждая увиденное… Их платоническая дружба крепла, и Олесе даже трудно было себе представить, что прежде они не были знакомы, не пересекались на каких-то выставках. Наконец-то ей повезло встретить человека, с которым можно было вести беседу, не боясь показаться заумной. Она могла быть собой: жадно впитывала новые знания, которыми с ней делился собеседник, спорила, не прятала свои мысли и ощущения.

ГЛАВА 3

— Олеся, а как Вы посмотрите на то, что я приглашу Вас на благотворительный вечер? Не пугайтесь заранее, там будет прекрасная экспозиция работ для последующего аукциона. Соглашайтесь.

— Игорь Ростиславович, спасибо, но не уверена, что у меня получится, а подводить Вас не хотела бы, — девушка старательно искала повод отказаться. Ей было любопытно посмотреть на светское мероприятие, о котором уже несколько дней вещали на каждом углу, но её гардероб вряд ли соответствовал этому уровню, тратить же деньги из-за одного вечера она считала неразумным, да и то, чем она располагала, была весьма скромная сумма.

— Олеся, это связано с графиком работы или проблемами всех женщин во все времена — что надеть? Только честно!

— Всего понемногу, — ушла от ответа девушка, стесняясь признаться.

— Олеся! — укоризненно покачал головой Игорь Ростиславович, — Мне казалась, что у нас сложились дружеские отношения, и я вправе рассчитывать на откровенный ответ. Олесенька, Вы же мне как дочь, которой у меня никогда не было. Вы за этот короткий срок стали моей отрадой и отдушиной и не могли этого не заметить. Почему же Вы отказываете мне в правде? Чем я заслужил такое недоверие с Вашей стороны? — искренне расстроился спутник девушки. Он вдруг на глазах постарел, плечи опустились, в глазах отразилась глубокая грусть одиночества.

— Простите, я не хотела Вас обидеть, — начала мямлить Олеся, — Вы правы, конечно, но… но я не могу пойти… Там же определённый дресс-код, ну вечерние платья в пол, причёски… Не хочу, чтобы Вы чувствовали себя неуютно рядом со мной… Да и не пустят меня просто в том, что я смогу надеть, — совсем шёпотом закончила девушка, заливаясь румянцем и опуская голову.

— И только-то? — повеселел, воспрянув духом мужчина, — Эта беда поправима! Олеся, какой же Вы ещё наивный ребёнок — платье и всё необходимое можно купить, — под взглядом Олеси слегка замялся, но продолжил, — или взять на прокат!

— Это дорого, наверное…

— Ерунда! Давайте так, Вы решаете проблему с работой, а я позабочусь об остальном. И не спорьте! Обижусь! Я вполне могу себе это позволить. Ну, например, взять на прокат на сутки.

— Это неудобно…

— Олеся! Я. Вас. Пригласил. И это моя забота, чтобы Вы составили мне компанию на этом вечере. В деревянном макинтоше карманы не предусмотрены, поэтому не лишайте меня возможности лишний раз порадоваться жизни и сделать что-то приятное для Вас. Это не обсуждается! Поверьте, я не обеднею и не потрачу на Вас скудную пенсию, — рассмеялся довольным смехом и вновь как будто помолодел Игорь Ростиславович, утирая выступившие от смеха слёзы, добавил, — Всё, девочка моя, у Золушки должен состояться бал, иначе сказка не сложится. Считайте, что я фей, Ваш личный крёстный фей!

Конечно, это был не бал, но Золушкой Олеся чувствовала себя определённо. Удивительно изящное вечернее платье в пастельных зелёных тонах, расшитое букетами нежных фиалок, подчёркивало все достоинства фигуры девушки. Открытые плечи и декольте маскировала прозрачная газовая вставка, хотя красивое колье из изумрудов и аметистов заставляло обратить внимание на покатость плеч, высокую грудь. В ушах сияли длинные серьги из этих же драгоценных камней, вызывая восторг лебединой шеей их обладательницы. Правда, Олеся и не догадывалась, что украшения настоящие, иначе ни за что не согласилась их одеть. Невысокий рост компенсировали атласные туфельки на тонкой, но устойчивой шпильке. Перчатки выше локтя зрительно удлиняли и без того хрупкие тонкие руки. Причёска под стать платью — высокая в старинном стиле и опять же с искусно вплетёнными бутонами и распустившимися цветками фиалки. Какие-то незаметные штрихи превратили скромную мышку в настоящую принцессу. Пусть и всего на один вечер!

— Лесенька, как Вы похожи на мою жену, — растрогался Игорь Ростиславович.

— А почему Вы не с ней?

— Когда-нибудь, возможно скоро, мы снова будем с ней вместе… Она умерла, Олеся, умерла пятнадцать лет назад…

— Простите…

— Ничего, девочка… Ты очень на неё похожа и не только внешне. Верочка смотрит сейчас на нас и улыбается, я это чувствую…

Они переходили от одной группке приглашённых к другой. Олесю, чтобы не шокировать девушку, Игорь Ростиславович представлял своей двоюродной племянницей, которая слишком независима, самостоятельна и серьёзна, поэтому предпочитает заниматься любимым делом, а вытащить её на светские мероприятия довольно сложно. Сегодня исключение.

Кого-то Олеся знала понаслышке, но в основном это художники, меценаты, коллекционеры и галеристы, остальные же были для неё терро инкогнито. Интересно, но не более того — кончится этот вечер и ни она о них, ни тем более они о ней никогда не вспомнят.

На аукцион были выставлены и две картины, те самые… Олеся немного опечалилась, что они попадут в какую-нибудь частную коллекцию и неизвестно, когда их можно будет увидеть вновь, ведь кто-то выставляет свои сокровища, кто-то предпочитает любоваться ими единолично. Грустно…