– Я сбежал из Москвы. У меня фальшивый паспорт и достаточно денег, чтобы увезти тебя в Америку.

Я села, присматриваясь к выражению его глаз, с отчаянной решимостью сверлящих потолок. Юл не шутил. Во всем его облике появилось нечто новое, пугающее.

– Как сбежал?
– Еле промямлила я.
– Почему в америку?

– Послушай меня внимательно, девочка... Боюсь, я не сумею объяснить тебе все сразу. Да и сам далеко не все понимаю... Не понял еще, в какую игру влип. Но противники у меня лихие...

Я выслушала короткую историю, которая не могла быть выдумкой, хотя кое-что в ней не увязывалось и далеко не все подлежало объяснению.

После моего отъезда Юла хотели убить. Он давно заметил нечто вроде слежки, но счел это мнительностью или игрой фантазии.

– Работа в Агентстве вырабатывает особый тип. Ты уже не простой гражданин, а герой некой "бондианы". Ты с удовольствием погружаешься в мир опасного детектива и вскоре перестаешь понимать, что существует на самом деле, а что сочинил сам.
– Рассказывал Юл.
– Какой-то малый стал часто попадаться на моем пути. Я обратил внимание потому, что его лицо показалось знакомым. Даже хотел подойти и спросить - но он исчезал. Пять дней назад, когда я поздно ночью вернулся домой, на тротуар выскочила на большой скорости машина с несомненной целью расплющить меня о стену... Знаешь, как это в кино бывает? Нет, я не перекатился через капот, каким-то чудом мне удалось прижаться за выступ дома и бампер со скрежетом выгрыз кусок гранита в фундаменте. Прямо у моего бедра...

Я поделился в печатлениями с Афанасием. Он сказал: "Бывает в нашем деле. Скажу ребятам, чтобы присмотрели за тобой. Не знаешь случаем, кому на хвост наступил?" А как тут знать - в моем архиве данные на целый полк... Лару, его жену, ты, кажется, хорошо знаешь? Эта крошка - настоящий боец... Я видел, как она на учебном стенде стреляла... Так вот - встретила она меня после разговора с Афанасием, зажала в угол и спрашивает: "Что, струхнул?" Глаза голубые, насмешливые и блудливые.
– "Думал, бабки на тебя за красивую мордашку с неба сыпятся? Мы все здесь - группа риска".

– У тебя с ней что-то было?
– Не удержалась я.

– Ах, Слава, сейчас совсем не об этом речь... Мы ходим по лезвию бритвы (он хмыкнул, вспомнив о бритве деда)... Конечно, я влез в компьютер и вытащил из него кое-какие данные на людей, которые вызывали у меня подозрение. Слава, я пожалел о том, что умею обхитрить компьютер...

– Что ты там увидел?

– Не думаю, что тебе стоит вникать в эти дела - уж очень дорогого они стоят... В ту же ночь, когда я грустил на балконе, думая о тебе, что-то прожужжало у моего уха...
– Не знаю, то ли мои предки с того света уберегли, то ли я заговоренный...
– Юлий с тоской рассматривал низкий потолок.
– Пуля впилась в штукатурку. И я вспомнил, где я видел следившего за мной парня. У твоего подъезда, февральской ночью, после нашего первого свидания...

– Это тот, что стрелял в Геннадия?

– Он. Несомненно, за мной ходил, а может, и стрелял в меня он. Утром я кинулся к компьютеру, проверить одну догадку... Все данные оказались стертыми... Я очень боялся за тебя, Слава, поэтому оказался здесь.

– Почему, почему за меня? Ты думаешь...

– Я уверен. Твой муж знает о Стамбуле все. Он намерен круто расправиться с Тайцевым.

У меня упало сердце, сделав мощный колокольный удар. От него зазвенело в висках и спутались и без того туманные мысли.

– Н-не может быть... Как все? И про насилие?

– Все... Я бы очень удивился, если бы наши отношения остались тайной для господина Баташова.

– Ты не понимаешь - Сергей любит меня! Он бы мучался, предупредил меня, наказал, но - убивать?! Молчи, молчи, это нелепо, жутко, гадко...

Юл отнял мои ладони, спрятавшие лицо, и твердо посмотрел в глаза:

– Я ничего не предполагаю, не смею предполагать. Но ты должна хорошенько подумать, детка.

Нет, сколько ни думай, я никогда не поверю, что Сергей смог бы так мстить мне за измену... Что он вообще способен с кем-то поступить подло. Он бы, наверно, с удовольствием подрался с Юлом или вызвал его на дуэль...

– Боже, как нынче расправляются с изменниками?
– Это я уже произнесла вслух. вспомнив скамью из камеры пыток, на которой в средние века растягивали нарушителей супружеской верности, разрывая сухожилия, позвоночник, внутренности... Изменниц приравнивали к ведьмам...

– Поверь, нам нельзя возвращаться.
– Сказал он твердо. Отчаянная решимость, завладевшая Юлом, делала его взрослым и сильным. Я прижалась к нему, как дитя, испугавшееся страшной сказки.

– Мне удалось быстренько пересечь границу с фальшивым паспортом благо деньги и кое-какие возможности у меня теперь появились. Я не питаю иллюзий относительно своего исчезновения. От этих ребят так просто не скрыться. Я бы сразу махнул в Штаты, но должен был прихватить тебя. Думаю, часов двадцать у нас в запасе есть, прежде чем они возьмут нас за глотку.

– Прости, не так быстро... я теряю мысль... Ты решил навсегда покинуть Россию, исчезнуть в Америке... И рискуя жизнью прилетел сюда?
– Я обстоятельно разложила все по полочкам, не вынося оценок поступкам Юла. Мне просто надо было понять ситуацию.

Юл усмехнулся:

– Вышло так, что я без тебя жить не хочу. Ни в Москве, ни в Америке.

Ах, вот что поразило меня больше всего - мой мальчик, в верности и любви которого я разуверилась, оставался, всегда оставался моим! На мою грудь часто-часто закапали слезы.