А вот я не очень активен. И не готов вообще ни к чему. Рукав намок от крови, она толчками выбивается из раны, течет по руке, капает на пол, и если такими темпами будет течь и дальше… через не такое уж и долгое время я могу сгинуть от банальной потери крови.

Впрочем — этот бугай явно хочет увеличить поток моей крови, и есть у меня подозрение, что желает он закончить начатое закономерным результатом как можно скорее. Проще говоря — прибить меня на месте и закопать под половицей. Так что смерть от потери кроме точно мне не грозит.

Боров взревел, вырвал наконец-то топор из пола и занес его над головой как заправский, умелый лесоруб. И только тогда я вышел из шока. Любой придет в себя увидев, как над его головой шкафообразный ублюдок заносит топор!

— Замри!

Боров замер, и только глаза его вращались в орбитах как бешеные, будто жили своей жизнью под нависшими черепными дугами неандертальца. Да, рожа еще та… и живет же такой урод! Про таких только и скажешь: «С печатью вырождения на лице». Вот такие твари и насиловали девчонок, а потом прикалывали их вилами. Не удивлюсь, если это были прямые его родичи — дед, или прадед.

— Хозяин! — голос Прошки был слабым, как из телефонной трубки, и явно доносился откуда-то издалека — сейчас, хозяин!

Что «сейчас», почему «сейчас» — никак не могу сообразить. Руку дергает от боли, гад мне плечо разрубил до самой кости. Еще бы чуть-чуть, и башка пополам. Мразота! Ведь в темноте бил, не знал, кто перед ним стоит! Друг это был, или враг — ведь не знал! Отморозок, самый настоящий отморозок.

На полу — лужа крови. Натекло с меня неслабо… То-то голова закружилась! Я так-то не боюсь вида крови, это головокружение не от излишней «девичьей» чувствительности. Потеря крови — вот это что за слабость.

По телу прошел жар, и… кровь вдруг перестала выбрасываться из раны будто вода из родника. Рану стало жечь, я дернулся, схватился за нее рукой и обнаружил, что на месте широкой рублено-резаной раны образовался красный, зудящий рубец!

— Хозяин! Чуть позже еще жизни дадим. Больше нельзя — сдохнет, гад! Гоним его к тебе, гоним! Ожидай!

Вот так вот… это они что, «качнули» жизнь у негодяя, за которым я их послал? И передали ее мне?! Оп-па-па! Так вот зачем нужны «помощники»! Так вот как ведьмы и колдуны продляют себе жизнь! Они забирают ее у других людей! И «белая» ведьма после этого будет говорить о «черной» и «белой» магии?! Она-то ведь тоже каким-то образом получает жизненную энергию! Так откуда ее берет?! Не от людей ли?

«И эти люди запрещают нам ковыряться в носу!» — как в том известном анекдоте.

Но да ладно. Об этом потом подумаю. Сейчас — надо борова оттащить в машину. Хотя… зачем тащить? Он и сам пойдет, скотина мерзкая!

«<em>Полное подчинение! Выполняешь все мои приказы</em>!» — накачал посыл силой, да так, что борова аж качнуло. Видимо ненависть придает мне сил — сейчас мне больше всего хочется, чтобы этот подонок просто сгнил на месте. Но нельзя! Всему свое время.

— Положи топор на пол. Выходи из дома, иди налево. Увидишь уазик с номером 804, садишься на заднее сиденье. Выполняй!

Это похоже на то, как если бы передо мной был робот. Медленно, механическими движениями — подергиваясь и неуклюже — положил топор и ступая на негнущихся ногах вышел из дома. Похоже, что пытался сопротивляться приказам, но не смог — мой посыл пересилил.

Кстати, ведь как оказалось не зря было говорено про вампиров — работа с «посылом» похожа на то, как изображают колдовство высших вампиров: они полностью подавляют волю человека и тот выполняет все, что они говорят. Похоже, что человек, написавший об этих вампирах видел, как действует настоящий колдун. Такой как я.

Теперь скрыть следы. На полу лужа моей крови — кладезь информации для какого-нибудь Гав-Гавыча. Никто не должен знать, что этот человек исчез после того, как я появился в его доме. А значит… значит этого дома не должно быть. Как в книге «Последний Дон» — скрывать следы, так с размахом! И пофиг, что вилла стоит десятки миллионов долларов — в огонь! Все — в огонь! Огонь очищает! И скрывает преступление.

Нашел зажигалку, нашел керосиновую лампу — в деревне без «керосинки» нет ни одного дома. Оборвет провода упавшим деревом, либо зимой замкнет на линии нападавшим снегом, выбьет предохранители на подстанции — не будешь же без света, или при лучине дома сидеть. Свечи, или лучше всего керосинка. Глухомань, тут своя жизнь, городским и не понять.

Разлил керосин по постели, по стенам, по полу, чиркнул зажигалкой, подпалил (пыхнуло неслабо!) и скрылся за дверью, пока мне не спалило ресницы. От бензина бы и не успел убежать, а вот керосин — тот горит помедленнее. Впрочем — не и менее жарко.

Когда вышел из дома, за подслеповатым окошком уже бушевало пламя. Деревянный дом, хорошо будет гореть! Заклинанием-то его никто не пропитывал, будет отличный «пионерский» костер.

Теперь — «рвать когти», да побыстрее, пока никто не заметил пожар. Заметят — все повыскочат, пожар в деревне великое событие, страшное событие — вдруг перекинется на соседние дома? Но не перекинется, точно — от дома до дома тут метров двадцать. Никому вреда не нанесет.