Ян гнал изо всех сил. Мне от заданного темпа делалось дурно, но я его понимала: ни в чистом поле, ни в лесу на таком морозе не заночуешь. Можно, конечно, выкопать в снегу берлогу вроде медвежьей, но ведь копать замучаемся! Без лопаты. Голыми руками. Так что до деревни послаблений не будет, иначе к утру мы станем похожи на двух снежных баб и одного снеговика. С температурой тела ниже нуля.

Лайн всю дорогу весело щебетала, строя грандиозные планы насчет предстоящей практики, и всерьез собиралась пополнить свой бюджет за счет продажи недалеким селянам безвредной (но и бесполезной) бурды под видом чудодейственных зелий.

Ян ехал чернее тучи и на пустопорожнюю болтовню не разменивался. Думаю, это из-за того, что за Лайн на момент выезда наставника так и не закрепили по причине нехватки ценных кадров в преподавательском составе. И, воспользовавшись тем, что маг и так едет с нами, Верховный навесил на него и полуэльфку. Так что заветную галочку в отчетном листе предстояло черкануть именно ему. Наемник долго плевался и грозил с нас обеих шкуры заживо содрать, но потом выдохся и замолчал. Проблеск жизни в его глазах я заметила лишь тогда, когда он заглянул в практический список Авалайн: нам предстояло посетить всего одну деревню — Гончаровку и небольшой городок — Куринск. Так что за неделю обернемся.

Правда, наемник попытался было предложить нам плюнуть на все это дело и зарыться в каком-нибудь постоялом дворе на всю неделю, а практику он, мол, и так зачтет. Мы задумались лишь на секунду, а потом с гоготом и гиканьем обвинили уважаемого наставника в малодушии и еще добрых четверть часа улюлюкали ему вдогонку, когда несчастный попытался от нас удрать.

До вожделенной Гончаровки мы добрались все-таки раньше, чем маг дозрел до двойного смертоубийства.

В деревне Ян первым делом заскочил к старосте, сунул ему под нос грамотку из Академии, подписанную самим Верховным, обязывающую непосредственно этого самого старосту предоставить нам жилье и оказать всяческое содействие. После чего нам великодушно разъяснили, в каком доме обретается одинокая старушка, к которой можно подселиться, и с надлежащими почестями выставили за дверь.

Нужный дом мы нашли быстро. Только вот встретила нас не бабушка — божий одуванчик, а миловидная женщина — в возрасте, конечно, но далеко не дремучая старуха. Она была искренне рада нежданным гостям, несмотря на поздний час. Жила она одна, и, видимо, ей просто было одиноко, а тут такая пестрая компания нежданно-негаданно свалилась. Представилась наша хозяйка Евдокией. Денег с нас не взяла ни медяка, хоть мы и предлагали. Женщина плюхнула на стол небольшой горшочек с уже остывшей гречневой кашей, кринку молока и ломоть хлеба — впрочем, пообещав утром встретить нас пирогами и варениками. Мы, не сговариваясь, выложили все съестное из сумок, и Евдокия соблазнилась отужинать с нами. Особенно ей приглянулось сало, которое мы тут же придвинули к ней поближе.

Щедрая хозяйка пожаловала нам отдельную комнату. Правда, на всех троих, но и это было неслыханным везением. Дом оказался на диво просторным — большая кухня с традиционной печью, большим столом, длинной лавкой и парой табуреток и непосредственно спальня, которая и досталась нам. Евдокия сказала, что зимой спит на печи и вторая комната все равно пустует. Кровать была одна, и заняли ее мы с Лайн, без зазрения совести вытеснив господина наставника на деревянный топчан, притулившийся в углу, напротив двери. Ночь прошла спокойно — все так вымотались за день, что в тепле да после сытного ужина разомлели и мигом уснули, едва коснувшись головами подушек.

Утром я проснулась позже всех. Долго лежала в кровати под теплым тяжелым одеялом, не в силах выдернуть себя из такой уютной норки. Но малая нужда взяла верх. Тихо попискивая от холода, я быстро оделась и выскочила из комнаты. В кухне было немного теплее. От натопленной печи одуряюще вкусно пахло обещанными пирогами. Я принюхалась. С капустой! Ура!

Воодушевившись, поплескала на лицо студеной водой из умывальника и выскочила на крыльцо. И зажмурилась. Снег так искрился на солнце, что глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть. Я вдохнула полной грудью и задумчиво обозрела облачко выдыхаемого пара. Люблю зиму. Холодно? Да. Но так тихо! Спокойно! Сказочно! И, что бы ни происходило, все равно где-то в глубине души ждешь какого-то чуда чудного. Ну или дива дивного. Кому как больше нравится. Я осторожно шагнула с крыльца на утоптанный снег. В курятнике невесть с чего загорланил петух.

— Ку-ка-ре-ку!!! — поддавшись секундному порыву, подпела я ему. Птица удивленно примолкла.

Я захохотала в голос и столкнулась с удивленным взглядом нашей хозяйки, выходившей из хлева.

— Доброго утречка! А я вот тут скотинку кормила.

— И вам всех благ! Я до нужника прогуляюсь и обратно! — невесть зачем отрапортовала я.

Евдокия еще немного подивилась моей сияющей физиономии и скрылась в доме.

Сразу проникнуть в неприметную будочку за сараем не удалось. Будочка голосом Лайн рявкнула «Занято!», и мне пришлось приплясывать рядом, чтобы не закоченеть окончательно. Плащ накинуть я не удосужилась, а куртка на морозе грела слабо. Спустя несколько минут мое внимание привлек входивший во двор Ян.

Я не виновата, честно! Это было наитие.

Раз! И плотно слепленный комок снега попал прямехонько не ожидающему нападения магу в лоб. Тот задумчиво смахнул с лица холодные крошки, поднял на меня пылающий взгляд и… Хлоп! Второй снежок слегка задел плечо и бесславно окончил свою жизнь бесформенным пятном на заборе.

— Лета! — взрыкнул наемник, и — началось.

— Мамочкааа! — радостно взвизгнула я, с разбега ныряя за высокий сугроб. Снежки свистели над головой, не давая мне и носа высунуть из своего укрытия.