Насадить верхушку обратно и привинтить ее заняло всего пять минут — бригада уже сработалась.

Только спустившись вниз и с чувством удовлетворения от хорошо проделанной работы пригубив чашку кофе, Глэдис вспомнила и про мужа. На этот раз дозвонилась она легко, но услышанное поставило ее в тупик. Она и сама прекрасно понимала, что визит мамы — тем более под Рождество — будет весьма некстати, но понятия не имела, как можно отменить его.

Тяжело вздохнув, она набрала номер.

— Мама?

— Моя несчастная крошка! Этот изверг наконец разрешил тебе позвонить? Ничего, скоро мама приедет и обо всем позаботится! Мне уже рекомендовали хорошего адвоката! И психиатра тоже!

— Мама!

— Почему ты кричишь? Он тебя бьет? Что случилось?

— У меня все хорошо!

— Это тебе только кажется!.. Ничего, я завтра уже приеду!

— Не надо приезжать! У меня все хорошо!

— Почему это не надо приезжать? Ты что, не будешь рада меня видеть? — мама явно обиделась. — А-а, я понимаю. Тебе стыдно. Я слышала, как по твоему телефону отвечала какая-то мерзавка. Он что, уже и при тебе… этим занимается?

— Нет, мама, она была из ФБР.

— От этого типа всего можно ожидать!

— Мама!

Но ее мать уже села на своего любимого конька.

— Разводись немедленно! Ты уже бредишь про бандитов и елки — а все от страданий! Выходи замуж за приличного джентльмена и забудь этого техасского кобеля!

Глэдис попыталась возмутиться:

— Ты не понимаешь! Джек хороший! Он даже приехал меня освобождать от бандитов! — и быстро покосилась на окружающих — не дай бог, обидятся!..

— Вот видишь — ты опять бредишь!

В этот момент Джейсон, уже некоторое время прислушивавшийся к разговору, сказал:

— Дай-ка, — и выхватил у нее трубку. — Здравствуйте, мэм. Я, некоторым образом, являюсь представителем тех самых бандитов, о которых упоминала ваша дочь…

Разговор длился минут пять — очень быстро он перешел в монолог. Джейсон многословно и витиевато восхищался матерью, которая смогла воспитать столь гениальную дочь, заверял ее в полном душевном здравии Глэдис и в том, что, несомненно, та будет искренне рада ее визиту — но сейчас, зимой, резкая смена климата может губительно сказаться на состоянии бронхов — даже у такой молодой и привлекательной женщины, как его собеседница. Кроме того, понизив голос, он рассказал, что от общественности тщательно скрывают опасность оледенения двигателя самолета и статистику аварий — но именно в середине зимы это случается чаще всего…

Потом, несколько раз повторив:

— Да, мэм… совершенно верно, мэм… — он передал Глэдис трубку. — Теперь она хочет с тобой поговорить…

— Мама?

— Кто этот чудный и милый джентльмен? И почему ты мне никогда не говорила, что у тебя есть такие очаровательные знакомые?

— Мама, он…

— А ты не хочешь выйти за него замуж?

— Мама…

Объяснять маме, что ближайшие несколько лет этому очаровательному джентльмену предстоит провести в тюрьме штата, было бесполезно. Да она и не нуждалась в объяснениях.

— Ну ладно, он прав, я не приеду. А почему ты не заботишься о моих бронхах? И не сказала про самолеты? Ты что, не любишь меня?

— Мамочка, ну что ты!!! Конечно, люблю!

— То-то же! Целую! — чмокнула в трубку мама и, слава богу, отключилась.

Глэдис еще слегка оторопело смотрела на телефон, когда Джейсон неожиданно сказал с глубоким вздохом:

— Моя мама тоже ничего не знает и до сих пор считает, что я проповедник…

Переговоры оказались самым простым и коротким эпизодом во всей этой истории. Стоило представителям прокуратуры подъехать и уединиться с Симпсоном в фургоне ФБР, как в дверь постучали. На пороге стоял одетый в черный костюм щуплый человечек, который отрекомендовался адвокатом людей, захвативших универмаг, и сообщил, что уполномочен вести от их имени переговоры.

Все остальное действие по сути ничем, кроме более корректных выражений и меньшей жестикуляции, не отличалось от торговли на восточном базаре. Обе стороны хотели получить больше и дать меньше — но в конце концов пришли к компромиссу: преступники признают себя виновными в попытке ограбления — ничего другого им инкриминироваться не будет.

Джейсон контролировал весь ход переговоров с помощью телефона, закрепленного на голове у адвоката (приспособление «Свободные руки» — специально для домохозяек и деловых людей!). В тот момент, когда была поставлена последняя подпись на всех экземплярах соглашения, с улицы раздался свист и хохот толпы.

— Что опять случилось? — вскинулся Симпсон, который очень гордился достигнутым успехом и страшно боялся, что в последний момент что-то пойдет не так.

— А-а, ничего страшного, — сообщил адвокат, аккуратно пристраивая в прозрачную папочку свой экземпляр соглашения, — просто мои подзащитные перед выходом решили сообщить прессе одну маленькую пикантную подробность.

— А именно? — робко спросил представитель прокуратуры.

Адвокат выдержал паузу и мило улыбнулся.

— Они были не вооружены.