Впрочем, номер — это еще не самое главное! Глэдис всегда была сторонницей активного отдыха и не собиралась проводить в помещении много времени — ведь вокруг так много интересного!

Она намеревалась умыться, переодеться во что-нибудь свежее и срочно идти развлекаться — то есть покупать саронг и прочие предметы первой необходимости. Но у Джека были свои представления об активном отдыхе: она не успела встать под душ, как он вкатился следом, начал брызгаться, хулиганить и целоваться — а потом, не слушая никаких возражений, схватил ее, перекинул через плечо и потащил в постель! Правда, Глэдис особо и не возражала…

Очнулась она от слов Джека:

— Вставай — вставай — вставай! Поспали — можно и поесть! — слова сопровождались кражей одеяла и явным намерением отнести разоспавшуюся жену в ванную и сунуть под холодный душ — неужели хотя бы в отпуске он не может удержаться от подобных садистских выходок?!

Оглядевшись, Глэдис поняла, что уже стемнело. Вид из окна стал еще великолепнее: бархатистое черное небо с огоньками звезд — и отражение этих огоньков в океане, до самого горизонта. И ярко освещенная набережная внизу, и яхты, и еле слышная музыка…

— Почему ты меня раньше не разбудил?! Ведь все закрылось уже! — упрекнула она стоявшего рядом и нагло ухмылявшегося Джека.

— Не бойся, не закроется. Тут именно когда темнеет и становится прохладнее, тогда самая жизнь и начинается!

— И рынок? — уточнила она.

— Э-э, нет, на рынок с утра идти надо, часиков в семь. К обеду там уже все сворачивается. А вот универмаг до полуночи работает.

— Ну так пошли скорей!

— Пойдем, пойдем. Для начала в ресторан сходим — я с самого самолета ничего не ел!

Глэдис, вздохнув, согласилась. Вот вечно он так — никаких духовных запросов, все время только о еде! Но что делать — в семейной жизни кто-то один всегда должен уступать и жертвовать своими интересами. Правда, и ей самой жутко хотелось есть.

Ресторан Пэдис тоже понравился. С открытой террасы, где они сидели, были видны звезды, пахло чем-то экзотически-приятным, и свечи, горевшие на каждом столике, создавали романтическую атмосферу.

Вокруг сновали смуглые официанты в белоснежных костюмах с золотистыми галстуками-бабочками, а на эстраде небольшой оркестрик наигрывал джазовые мелодии — так что при желании можно было даже потанцевать!

Еда тоже оказалась вкусной, особенно коктейль. Он назывался «Май-тай» и подавался в целом выдолбленном ананасе! Увидев, как быстро Глэдис высосала его через трубочку, Джек отдал ей и свой — правда, заявил:

— Пей эту сладкую гадость сама — пиво все-таки куда лучше!

Но она все равно обрадовалась, ошибочно сочтя его лучшим в мире мужем, и даже сказала об этом вслух!

В том, насколько она была неправа, Глэдис убедилась еще до десерта. Неожиданно она заметила, что Джек странно напрягся, бросив короткий взгляд на что-то за ее плечом. Она мельком оглянулась, но ничего интересного там не обнаружила.

Он продолжал невозмутимо перемалывать челюстями бифштекс, и Глэдис уже подумала, что ошиблась, но внезапно уловила еще один его взгляд в ту сторону — и обернувшись, поняла, что именно так привлекло внимание ее мужа.

На него откровенно пялилась какая-то мерзкая баба с гладкой стрижкой и длинной шеей, делающей ее похожей на недокормленную змею. На ней было черное непристойно-короткое блестящее платье — это в ее-то возрасте, она уже, небось, бабушка, едва ли ей меньше сорока! Она сидела, положив ногу на ногу, держала в руке нераскуренную сигарету и всем своим видом показывала, что ждет не дождется, когда Джек подойдет и даст ей прикурить.

Чтобы заметить все это, Глэдис хватило доли секунды — в следующий миг она уже обернулась к мужу, и как раз вовремя. Он не успел еще стереть с губ сладкую улыбочку, да и глаз его был подозрительно прищурен!

— Куда это ты смотришь, позволь узнать?! — обманчиво-мягко спросила Глэдис.

И вот тут-то в полной мере проявилась его натура подлого беспринципного лжеца и развратника!

— На звезды… — томно-романтическим тоном протянул он!

— Что-о?! — она не поверила своим ушам.

— На звезды… там, над морем…

— И это что, ты им подмигивал?! Не спорь, я видела!!!

— Я не подмигивал! Это… у меня просто глаз зачесался… Посмотри, может соринка попала?… — в доказательство негодяй придвинулся к ней почти вплотную и начал усиленно тереть абсолютно здоровый глаз.

Глубоко вздохнув, Глэдис постаралась вспомнить, что истинная леди никогда не устраивает сцен на людях.

— Значит, ты хочешь сказать, что все эти твои обезьяньи ужимки не имеют ни малейшего отношения к той стриженой престарелой швабре, которая бесстыдно вылупилась на тебя из угла? — вежливо осведомилась она.