— Я не понимаю, о чем ты говоришь! — попытался изобразить удивление Джек.

— О той старухе с сигаретой! — возмущенным шепотом заорала Глэдис. — И с каких это пор, интересно, тебе стали нравиться курящие женщины?!

— Но Глэдис, что ты…

— Нет, с меня хватит!

Правила этикета запрещали вываливать на голову человеку блюдо с десертом — как бы этого ни хотелось и каким бы подлым лгуном и распутником он ни был — но даже истинная леди может незаметно, под столом наступить таковому на ногу — что Глэдис и сделала, вставая.

Джек дернулся и охнул. «Попала!» — злорадно подумала она и, гордо вскинув голову, вышла из ресторана.

Зла она была настолько, что даже плакать не хотелось. Променять ее — и на кого?!! — на какую-то старую плоскогрудую вульгарную особу с тощими костлявыми ногами! Да еще курящую! А сам не раз говорил, что курящие женщины ему не нравятся… подлый лицемер!

Подчиняясь мстительному чувству, Глэдис подошла к весьма кстати попавшемуся киоску и купила себе пачку сигарет и зажигалку. Она свободная эмансипированная женщина и отныне делает то, что считает нужным — без оглядки на всяких псевдоморалистов!

После этого Глэдис вышла на набережную, закурила и, облокотившись о парапет, стала размышлять: что же делать дальше?

Идти в отель? Ну нет! Несомненно, этот мерзкий бабник так и решил — что она побежала плакать в номер. Небось, уверен, что стоит ему прийти и попросить прощения — и она тут же растает. Нет!!! Она не будет портить себе отпуск и сидеть в четырех стенах, оплакивая свою несчастную судьбу и неудачный брак!

Из-за него она так и не попробовала десерт! И не потанцевала! Вот об этом надо прежде всего думать, а не о негодяе, который недостоин целовать ее тапочки!

Вот сейчас она пойдет — и будет делать все, что хочет! Слава богу, сумочка и кредитка у нее с собой! И если ей встретится на пути какой-то таинственный незнакомец… лучше брюнет, блондинами она сыта по горло — она не станет вести себя с ним как чопорная недотрога. Правильно говорит мама: «Не надо зацикливаться на одном человеке и закрывать глаза на другие варианты!»

Но для начала — десерт! И Глэдис повернула обратно к универмагу. Нет, в ресторан она не пойдет — еще, не дай бог, подлый изменник решит, что она вернулась из-за него. А вот небольшое кафе на первом этаже — это именно то, что надо!

На десерт Глэдис заказала лучшее средство от плохого настроения — канноли — и, чуть подумав, небрежно добавила:

— И коктейль «Май-тай», пожалуйста!

Наслаждаясь изысканным сочетанием многослойного мороженого с пропитанным вином бисквитом, орехами и кусочками

фруктов, она подумала, что жизнь не так уж и плоха — и все к лучшему.

Иначе пришлось бы идти за покупками с Джеком — а следовательно, выслушивать нудное:

— Чего ты там копаешься?… Что ты перебираешь, они же все одинаковые!.. — (много он понимает!) — Зачем тебе еще и это? Ну пошли уже?…

А теперь она свободна! Что хочет, то и делает, и может хоть час выбирать и мерять все, что придет в голову! И если ей встретится на пути какой-то таинственный незнакомец…

К сожалению, мужчину, неожиданно подсевшего за ее столик, едва ли можно было счесть таковым. Правда, видела Глэдис его впервые в жизни, и блондином он не был — но те остатки волос, которые кое-где виднелись на его черепе, не давали основания назвать его и брюнетом.

— Неужели вы скучаете тут одна? — фамильярно склонился он к Глэдис. — Но ведь такая прекрасная ночь!

Лысый таинственный незнакомец? Нет, это должен быть брюнет, и точка! На меньшее она не согласна!

— Я — не скучаю, — ледяным тоном процедила она, смерив неприятного типа тщательно отработанным уничижительным взглядом, после чего с сожалением посмотрела на опустевшую вазочку от канноли и отправилась на поиски новых приключений.

Саронга Глэдис купила целых три: тот самый — алый с драконами, бледно-зеленый, с золотистыми и розовыми пальмами, и еще пестрый, для пляжа. И перемеряла еще дюжину, и получила консультацию, как его надевать и завязывать — и все это время никто не стоял у нее над душой!

Потом она купила босоножки, а заодно узнала, что именно прежде всего стоит купить на рынке: бусы из жемчуга и резного перламутра.

Только надо уметь их выбирать — положено потереть послюнявленным пальцем, чтобы выяснить, не подкрашены ли они, а затем торговаться, сбивая цену вдвое.

А потом она перешла в отдел косметики — и тут увидела нечто восхитительное! Это была губная помада, которой Глэдис еще нигде и никогда не встречала.

Очаровательный футлярчик перламутрового цвета с тремя тоненькими золотыми опоясками — а сбоку изображена орхидея! Точнее, орхидеи — их было множество, каждому цвету помады соответствовала своя картинка и свое название, изящными золотыми буковками написанное на футлярчике: «Розовая орхидея», «Бутон орхидеи», «Страстная орхидея», «Ночная орхидея» — и еще самые разные, но слово «орхидея» в названии присутствовало обязательно.