Жесткая, неуместная или невнимательная интерпретация может помешать клиенту и разрушить терапевтическое доверие. Истинный смысл образа проясняется только в продолжительной работе с материалом в процессе взаимодействия терапевта и клиента. Психологическая теория, «навязанная» терапевтом и не имеющая отношения к клиенту и его процессу «здесь и сейчас», должна расцениваться как «разговор на заднем плане», как вид контрпереноса. «Если единственное орудие, которое у вас есть, – это молоток, любая проблема для вас будет выглядеть как гвоздь» (Абрахам Маслоу).

Мы относимся к образам с уважением, как к «менестрелям души», и поэтому стараемся побыть с ними и с симптомами, а не избавляться от них. «Образы проходят сквозь нас, как ангелы и демоны, которые знают свой путь, они агенты целительной силы, которая лечит расстройство души с душой» (McNiff, 1993). Попытки игнорировать или «заметать под коврик» неприятные образы только загоняют их глубже в подсознание, откуда они продолжают воздействовать на нас. Весь мир может быть выражен на территории искусства, любое страшное, тяжелое, болезненное переживание преобразуется и трансформируется, попадая на территорию искусства, давая возможность человеку без страха смотреть на это переживание, взаимодействовать с ним и восхищаться им. «В искусстве нет действительного противника, весь материал, независимо от того, какой он – уродливый, угрожающий или болезненный, может быть передан в эстетически красивой форме» (Knill, Barba, Fuchs, 1993). «Независимо от того, насколько уродлив образ, он может быть ценим как необходимое излияние подавляемых эмоций. Когда вулкан извергается на бумаге или в танце, становится намного менее вероятно, что он будет извергаться в реальной жизни» (Роджерс, 2015).

Вместо спекуляций о происхождении образов мы фокусируемся на сущности их «действительной реальности», мы «входим в образ». «Мы просто открываем двери образам, а затем приглашаем их и учимся тому, чему они учат нас» (Knill, Barba, Fuchs, 1993).

Вместо того чтобы говорить об образах, мы говорим с образами или от лица образов. «Руководящая идея этого метода – обращение с образами как с одухотворенными предметами. Мы подходим к ним, как подошли бы к человеку» (Knill, Barba, Fuchs, 1993). С образами также можно говорить, как с героями снов, умершим гуру или персонификацией Божественного. «Разговор» может быть вербальным, а может происходить в других модальностях, в движении, музыке, создании звуков. То есть рисунок мы можем станцевать, линию – спеть или позволить ей как-то прозвучать, движение может вызвать к жизни стих или рассказ, историю. «Диалог с образом приводит к углублению его красоты и богатства и к выявлению сущностных значений» (Knill, Barba, Fuchs, 1993).

Из базового принципа неинтерпретации вытекает следующий, не менее важный, который сформулировал Паоло Книлл, но на самом деле ему интуитивно следуют и другие направления терапии искусствами, например, арт-терапия. Принцип называется «Низкое мастерство – высокая чувствительность» (Low skill – high sensivity). Его суть в том, что для установления диалога с образом не обязательно обладать высоким мастерством, важно уметь слушать и слышать голос даже самой простой формы или бесформенного. И самому терапевту экспрессивными искусствами, и клиенту не обязательно быть виртуозом в каком-то из видов искусств, но важно обладать высокой чувствительностью, тогда можно расслышать голос даже простой линии или жеста, которые могут быть многозначными посланиями.

Обычно на группах и индивидуальных консультациях я говорю участникам и клиентам, что не нужно иметь навыков рисования, танца, пения или стихосложения, чтобы принимать участие в процессе. Качество значения не имеет, важно, чтобы рисунок, действие, объект были аутентичными и отражали внутреннее содержание, появлялись вне зависимости от опасений или ожиданий участников. Тем самым мы снимаем комплекс неумения, страх белого листа и многие другие запрещающие и сдерживающие концепты. Часто профессиональным художникам, танцорам, тем, кто имеет определенные высокие отработанные навыки создания продукта искусства, бывает сложно выйти за рамки привычного способа создания формы для самоисследования.

Сам Паоло Книлл, приводя в пример японскую традиционную поэзию хайку, говорит о том, что «в разных культурах существуют различные концепции и материалы формообразования, приводящие к возникновению непривычных для нас форм. Несмотря на это, они часто трогают нас именно своей простотой. В западной культуре принято считать, что качество искусства состоит в совершенстве навыка, который позволяет придавать материалу идеальную форму, а также идеально творить во времени и пространстве. Если мы рассмотрим это подробнее и прежде всего обратим взгляд на другие культуры, мы отыщем многочисленные примеры того, что далеко не всегда виртуозные навыки приводят к возникновению шедевра, который зачастую создается особой чувствительностью в отношении того материала, из которого создается произведение искусства, и присущих ему качеств» (Eberhart, Knill, 2010).

Однако сами искусства также задают рамки. Искусства могут быть использованы как контейнер для терапевтического материала, помогая встретить действительную реальность в атмосфере безопасности, не путая роли и образы с их исполнителями. Рамки защищают игру от смешивания с буквальной реальностью и дают нам разрешение исследовать глубокие истоки образов и выражать сложные чувства и переживания.

Более того, следуя теории «кристаллизации», терапевт сам может накладывать ограничения и создавать рамки в процессе формообразования, и эти рамки будут только помогать клиенту оформить свое внутреннее содержание, выразить то, что должно быть выражено. Такими рамками могут быть ограничения в выборе материала, например, рисовать только углем на бумаге, или в движении использовать только ходьбу и остановку как выразительные средства. Однако, по словам Паоло Книлла, для сохранения любопытства в клиенте и в пространстве исследования должно быть предложено более чем одно направление.

Сам Паоло Книлл в книге «Искусство решать проблемы» (Eberhart, Knill, 2010) вводит следующие правила для установления рамок, способствующих эффективному нахождению образа:

Материал, инструменты и модальность должны быть доступны для клиента и хорошо знакомы терапевту или консультанту.

Организация: скорее простая, чем сложная, но при этом использование необычных направлений исследования.

Четко выделенные временные и пространственные рамки работы.