Часть стены сдвинулась в сторону. Охрана жестами показала — мы первые. Тень не возражала. Указала ладонью — там, внизу.

Май осторожно спустилась вниз. Небольшая комната. Пахнет чем-то неприятным, затхлым.

Зеркала. Кругом. На каждом — трещина. Запах… очень тяжёлый. И эхо. То самое, вязкое, неприятное.

«Повинуйся»… — Миан.

«Да, Госпожа», — Ройсан.

«Приведи её. Приведи живой».

«Да, Госпожа».

«Приведи её в подземелье…»

И всё. Отсекло. Тень сделала знак… Май медленно оглянулась.

На зеркалах появлялись новые трещины. Одна поверх другой. Трещины множились… Охрана бросилась к Май, чтобы защитить её, прикрыть. Тень указывает — ничего страшного, смотрите.

Зеркала осыпались тончайшей пылью. За одним из них показалась дверь.

Тень показала туда, сделала знак — ребром ладони по горлу. Указала на Май, отрицательно покачала головой. Указала на охрану — нет, вас мало. Прижала палец к губам, медленно, оглядываясь, прошлась по комнате.

Подошла к Май, махнула в сторону лестницы наверх. Жалобно указала глазами — уйдём.

Май долго стояла у двери в стене. Оттуда веяло чем-то неприятным. Живым, дремлющим, враждебным. Нет. Не сегодня. Не сейчас.

Охрана долго запечатывала спуск вниз, в комнату, где были зеркала. Рабочие спешно покидали дом. Ещё бы — такой сюрприз в казавшемся безопасным месте.

Вечером появился Масстен. Чародей был ещё слаб, но уже мог ходить, и — о чудо! — улыбался. Он долго смотрел на многозначительно усмехающуюся Тень, отвернулся.

Выпили — кому что было позволено — за здоровье Чародея. Долго хвалили Саванти. Хлыст был сильно смущён, то и дело поглядывал на Майтенаринн. Та делала вид, что не замечает.

Наконец, Май поднялась. Напряжение, исходившее от Реа, было непереносимым.

— Хеваин… Ани, Гриф, Чародей. Если не возражаете — мы устроим небольшой девичник. Мы скоро вернёмся. Не уходите, ладно?

Те кивнули.

— Мужчинам всегда есть, о чём поболтать, — пропела Тень, двигаясь бесшумно и изящно.

Они прошли в комнату отдыха. Ту самую. Ласточка вздохнула, когда двери закрылись за ними.

— Тень, — Май подняла взгляд и та, к которой обращались, выжидающе взглянула в глаза. — Можешь стать самой собой. Покажи нам, как ты выглядишь. Я разрешаю.

Тень кивнула, отвернулась, присела… через несколько секунд на Реа, Лас и Май уже глядела известная Хеваину веснушчатая рыжеволосая Эсстер. Взгляд её оставался взглядом Тени — иронический, немного издевательский.

— Говори, Реа, — Май не отводила взгляда от Тени.

— Я не доверяю ей, — с трудом произнесла Тигрица. — Не скрою, есть и личные причины. Но она… она непостоянна, мы не можем ей верить. Я не могу, Королева. Прости.

Тень не изменилась в лице.

— Говори, Тень.

— Госпожа… — Тень оглянулась. — Реа… мне повторить рассказ?

— Май.

— Что, Госпожа?

— Обращайся ко мне «Май». По имени.

Тень побледнела.

— Правило, Госпожа… Королева. Я не смею. Это смерть. Окончательная, настоящая.

— Это Правило не вредно отменить. Я не помню такого Правила. Оно больше не действует.

Тень медлила… опустила взгляд.

— Ты не повинуешься, Тень? — спокойно поинтересовалась Майтенаринн.

Тень рухнула на колени так, словно ей отсекли ноги.

— Нет… — на лице её проступил ужас. — Я повинуюсь, повинуюсь, Госпожа… — Тень закрыла глаза. — Май…

Никто не шелохнулся.

Тень сделала глубокий вдох, прижала руку к груди.

— Я жива… — прошептала она. Подняла на Майтенаринн взгляд, полный восхищения. Обняла колени Королевы, замерла.

— Встань, Эсстер, — попросила та тихонько.

Тень медленно встала на ноги.

— Ведьма, — голос Тени дрогнул. — Она… она будет знать, если моё имя…

— Это Правило тоже придумала Ведьма, Тень. Отныне оно не имеет силы.

— Спасибо… Май. Хорошо. Слушайте.

— Как ты могла? — спросила Лас тихонько. — Тень… Эсстер. Это ужасно. Как ты смогла сделать такое?

Тень покосилась на Ласточку.

— Лас… Ты знаешь, что такое — быть Тенью?

— Нет. Но то, что ты сделала…