– Слышь братишь. Ты бы шёл по хорошему, не беспокоил деловых людей, – нагло, с ленцой произнёс он, гнусавя в нос и растягивая согласные. – Не видишь, мы делом заняты, мой паромобиль починяем. Так что не гони на честных людей волну и сделай так, чтобы тебя здесь не было.

– Ну по-хорошему вы похоже не понимаете… – вздохнул я, радуясь, что всё же могу дать выход злости и сейчас кто-то отгребёт.

– Слышь, фраерок, ты чё бессмертный… – извлечённый из кармана выкидной нож щёлкнул извлекаемым лезвием.

Однако в следующий момент «делегат» вращаясь волчком отлетел к дальней стене, от моего удара тыльной стороной кулака, приправленной небольшим количеством зелёного пламени, который я нанёс даже не останавливаясь. Серьёзный ожог на пол морды, который останется на всю его наверно не такую уж и долгую жизнь, гнусавому переговорщику обеспечен, но вот убивать, я его не хотел, а потому всё же сдерживал своё эго.

Пусть они и шваль, но здесь всё же обитает идиш, доставлять лишние проблемы которому мне не хотелось. К тому же, я ещё помнил, как буквально испепелил с одного удара голову невезучего артельщика в сентябре, в день встречи с Алёной. И пусть я никогда не переживал по этому поводу, однако данное зрелище было всё-таки не из приятных. Пусть и вообще не кровавое.

Народ в подобных шайках пусть и не шибко умный, но большие проблемы чувствует пятой точкой. Ну да, клановая тамга, для большинства из них – просто какая-то странная нашивка на одежде. Из татуировки и символы банд читать учили, а разбираться чародейских кланах. Однако, только увидев мой загоревшийся кулак и то, как легко я положил их свояка, мужики, тут же не сговариваясь дали стрекоча.

И я бы не стал их трогать, если бы не увидел куртку одного из них. Старую, кожаную заношенную до потери цвета и дыр, однако с очень примечательным, однако едва читающимся теснением на спине. Этаким огненным крылышком, только по какой-то причине, вывернутом в противоположенную сторону, нежели у меня.

В то же мгновение я оказался рядом с удирающим вором и схватив его за шиворот, резко дёрнул на себя. Качественная пусть и старая одежда выдержала, и мужичок ещё не поняв, что произошло, и по инерции перебирая ногами в воздухе был немедленно впечатан мордой в брусчатку и тут же заверещал от боли и страха.

– Ну, ка, – проникновенно произнёс я, прижимая его немытую, явно вшивую голову к земле и в тайне радуясь, что на руках у меня надеты перчатки. – Где ты такой красивый, свою курточку приобрёл.

– Отпусти! Отпусти мужик! Не знаю я! У меня дети дома, у меня… – завизжал он.

– Понятно, – серьёзно кивнул я. – Откуда курточка ты не знаешь, на вопросы отвечать не хочешь! Торопишься начать новую, честную жизнь, чтобы поскорее накормить своих голодных детей по лавкам и красавицу жену с необъятными буферами.

– Мужик! Ну отпусти, а! Не знаю я ничего… Не помню я! Давно было!

– Ладно, – согласился я и зажёг на указательном пальце свободной руки небольшой огонёк. – Значит, будем вспоминать.

Визг страдальца буквально затопил проулок. Кто говорил, что пронзительнее всего визжат маленькие девочки? Ерунда – по собственному, даже не этому опыту я прекрасно знал, что победителями в данном соревновании обычно являются вот такие вот ничего из себя не представляющие ханурики. Слабосильное жульё и ворьё, чаще всего сбивающееся в стаи себе подобных под сильным или харизматичным лидером, обожающее причинять людям боль, но до мокрых штанов боящихся получить в ответ той же монетой.

И действительно, к запаху палёного мяса исходящему от аккуратного следа оставленного мной на его щеке, практически сразу же добавился смрад от пара исходящего из мгновенно увлажнившихся штанов бандюгана. Поморщившись, я продолжил.

– И так, ты вспомнил, как у тебя появилась эта куртка?

– Да! Да! – заверещал он. – Я её у «Меченного» на заточку выменял! Древом кляну… А-а-а-а!

– Не вспомнил, – с некоторой долей сочувствия вздохнул я, убирая палец от ещё одной прожжённой дыры на его щеке. – Знаешь, сказать, знающему человеку, что ты что-то у «Меченного» выменял, всё равно, что в зашкваре признаться. Древом то не боишься просто так клясться?

Действительно. Во-первых – этих «Меченных» как лилипов нерезаных под каждым забором по сто штук найти можно. Самая тупое и популярное «крутое» бандитское погоняло в Москве. Ну а во-вторых, среди осведомлённых, «на заточку выменял», тем более у «Меченного», считается чем-то вроде посылания на три буквы, да ещё в надежде, что посланный, такой лох, что поверит в сказанное.

– Я скажу! Я скажу! – уже откровенно, а не фальшиво завизжал мужичок. – Полтора года назад, лабаз купца одного на Киевке обнесли! Оттуда шкура! Оттуда! Больше ничего не знаю! Много таких там было! У большинства важных сейчас такие! А я свою с Еремея подрезанного на разборке снял! Мамой клянусь.

Ну, вот теперь, это было больше похоже на правду. Как минимум, по той причине, что более мене ясно, но без ужасающей подробностями конкретики.

– Снимай куртку и можешь валить отсюда, – произнёс я, отпуская хнычущего придурка.