— Насчет "выбить" — не знаю, а вот выдвинуть ультиматум и заставить считаться с требованиями — вполне, — согласилась Эммалиэ.

Теперь Айями вслушивалась в разговоры военных с утроенным вниманием: отобьются партизаны или потерпят поражение? И не забывала о наставлениях А'Веча. Коли указали на профессиональную несостоятельность, нужно исправляться. Айями стала задерживаться в ратуше вечерами и брала переводы домой, благо Айрамир шел на поправку, и появилось свободное время.

Спустя полтора-два часа сверхурочных в кабинете переводчиц появлялся помощник господина подполковника и объявлял:

— Машина подойдет к крыльцу через пять минут.

Он терпеливо дожидался, пока Айями наведет порядок на столе, наденет пальто и выйдет из комнаты. Молча провожал до фойе и следил, чтобы Айями уселась в автомобиль. От переводчиц она узнала, что помощника зовут В'Аррас. Поначалу пыталась протестовать: слишком мало времени ей отводили на сверхурочные, и дополнительные час-два не помешали бы работе. Но помощник А'Веча оказался неубеждаемым и упрямо гнул свою линию, выпроваживая Айями из ратуши.

Она пыталась отказаться и от машины. Водитель провожал до дверей квартиры, и каждый раз Айями захлестывала паника: вдруг даганн услышит кашель паренька и догадается, что в жилище по соседству скрывается раненый беглец? Или невзначай приложит руку к двери и почует, что внутри обжитое помещение. Видимо, она разговаривала с В'Аррасом на разных языках, а не на даганском, потому что помощник сказал:

— У меня приказ — обеспечить доставку до места проживания.

Его тон не оставлял сомнений: Айями будет добираться домой на автомобиле по-хорошему или по-плохому. Деваться некуда, нужно приспосабливаться. Айями предупредила домашних, в какие часы следует соблюдать предельную осторожность. Ни кашля, ни чиха, ни голосов. Дополнительным сигналом служил свет фар машины, заворачивающей к подъезду.

Имар тоже задерживался на работе по своим инженерным делам. Он предложил заняться разговорным даганским, но Айями, извинившись, отказалась и вкратце объяснила, почему.

— Мне нельзя отставать от других переводчиц. Я должна трудиться с отдачей, чтобы заслужить паек, — ответила бесхитростно.

— Если вас ущемляют или обижают, поделитесь со мной, — потребовал Имар.

— Наоборот, я всем довольна, — заверила Айями.

По окончанию рабочего дня она корпела над переводами, а Имар в соседнем кабинете обкладывался схемами и чертежами.

— Аама, отдохните. У вас покраснели глаза от переутомления. Давайте выпьем чаю, — предложил он как-то. — Это займет пять минут, не более.

Питие пустого чая Имар не понимал, несмотря на любовь к пряностям, которые даганны добавляли во всё съедобное. Даже к чайным листьям подмешивали кардамон, придававший напитку пикантный вкус.

— Хоть и ароматно, но не люблю хлестать горячую воду, — признался Имар, посмеиваясь.

Он приносил не только кружки и заварку в чайнике, но и сдобные сухарики или медовые шарики с толчеными орехами или кубики жженого сахара. Скромные горсточки, но вполне достаточно, чтобы Айями отказывалась от угощения.

— Не обижайте меня, — настаивал Имар в шутливой манере. — Я всё равно съем перед сном и не замечу.

Во время "пятиминуток" Айями узнавала много интересного. Например, о Триедином, которого даганны упоминали в разговорах.

— Как бы объяснить попроще… — задумался Имар. — Триединый — основа всего сущего, что нас окружает. Он же земля, он же вода, он же воздух. Триединый — муж и возлюбленный супруги своей Доугэнны. Его изображают в различных вариациях, сочетающих признаки трех начал. Например, с телом льва, с крыльями, клювом и с рыбьим хвостом.

"Вот уродство" — подумала Айями. Хотя то же самое победители говорят и о Хикаяси.

— От союза Доугэнны и Триединого появились доугэнцы, — продолжил Имар. — Триединый — наш отец и бог, и одаривает своих детей милостью. Те, кто поклоняется водному началу, непревзойденные пловцы. У тех, кто проявляет уважение к земному началу, острый слух и зрение. А у тех, кто чтит воздушное начало, отменное обоняние и интуиция.

— Волшебная история, — признала Айями. — А вы какому началу поклоняетесь?

— Мне покровительствует земля, поэтому и клановый знак — тигр. А-а, забыл пояснить, — сказал он с досадой. — Доугэнцы, поклоняются разным началам: небесному, земному и штормовому, и все начала замкнуты в круг. Так что треть гарнизона — мои сородичи по духу.

— Как и ваши коллеги?

— Частично. Трое из штормового круга, а двое — из земного, — пояснил Имар. — Я думал, вы будете смеяться, узнав об общественном устройстве моей страны.

— И зря, — ответила Айями серьезно. — В моем понимании круг — то же самое, что национальность.