В том, что покушались именно на Карлина, сомнений не было: никто, кроме него и Лекаты, не знал, что на стенах будет ученица, а не наставник. Стоило, конечно, рассмотреть еще вариант покушения на Далита, но вероятность этого события была настолько мала, что Максис отмел его почти сразу. Отписав дознавателям продолжать поиски, наместник вернулся было к бумагам, но поработать ему не удалось. В дверь кабинета постучались и, не дожидаясь разрешения, вошла молодая женщина. Ярко-одетая милая пышечка с огромными янтарными глазами и вздернутым носом. Максис улыбнулся и поднялся из-за стола обнять сводную сестру Арьяру.

— Страшно рад видеть тебя, — расцеловал он гостью. — Даже не гадаю, что побудило принять приглашение Курта, ты всегда терпеть его не могла.

— Это повод встретиться с тобой, — Арьяра, в свою очередь, расцеловала братца. — Вели принести чай и что-нибудь вкусное. Есть разговор.

Максис нахмурился и позвонил, вызывая слугу. Когда сестра говорила «есть разговор», ничего хорошего это не сулило.

Леката еле разлепила веки: отвар Садиса делал свое дело, боль почти прошла, правда, и забытье не отпускало. Склонившаяся над ней служанка, как обычно, ласково улыбалась, но сейчас ее улыбка вызвала лишь досаду, чужая радость раздражала. Леката потянулась. Сон принес облегчение телу, но на душе легче не стало. Заставила себя встать и отправилась принять ванну. Теплая вода окончательно вернула в реальность: защипало места с содранной кожей. Леката выкупалась, вместе со служанкой смазала раны и синяки оставленной лекарем мазью и облачилась.

Посмотрелась в зеркало. К счастью, ткань отлично прятала все следы утреннего падения. Оставалась ссадина на лице, но и она должна была скрыться за слоем пудры. Леката выпила обезболивающий отвар и уселась на стул в ожидании самого страшного испытания — прически. На этот раз служанка удивительно легко справилась с шевелюрой госпожи, и Леката потопала в дом наместника. В планах были легкий перекус и поход на торжество. Пусть танцевать она сегодня не сможет, но и давать повод говорить, что дочь Сотхаса испугалась приличного общества, она не собиралась.

Дошла до кабинета супруга быстро и легко. К вечеру стало понятно, что падение больше испугало, чем покалечило, и даже потеря ребенка хоть и отзывалась тупой болью в пояснице и внизу живота, гораздо сильнее ранила душу, нежели тело. О потерянном малыше думать не хотелось, терзала не только боль потери, но и едва заметное чувство вины: Леката, конечно, не знала, что ее ждет на вышке, но все равно могла бы и поберечься.

Остановилась в нерешительности перед приоткрытой дверью, втянула носом запах булочек с корицей: наместник пил чай в компании незнакомой женщины. Они сидели чуть сбоку от входа и если бы не были так заняты спором, заметили бы Лекату без труда. Но нет! Глаза обоих горели нехорошим огнем, а чашки сотрапезники сжимали так, что будь те помягче, давно бы превратились во что-нибудь непотребное.

— И что же я, по-твоему, должен делать, чтобы все было правильно? — ехидно поинтересовался Максис, приподнимая левую бровь. Поставил чашку на блюдце, и та издала резкий жалобный звон. Будто на помощь позвала.

— Развестись, — вынесла вердикт собеседница, отпивая из своей кружки. — И жениться на Маритте, женщине, которая для тебя действительно важна. С которой ты пробыл вместе несколько счастливых лет без ссор и нареканий.

— И которая по совместительству твоя подружка… — ухмыльнулся Максис. Открыл рот сказать еще что-то, но ему не дали.

— Мать никогда не хотела твоего брака с Сотхасами, — твердо перебила женщина. — Я удивилась, когда узнала, что отчим не прислушался к ее словам и состряпал этот союз. Поверь, никакое приданое не заменит благосклонность короля. А Русовус, думаю, еще найдет способ высказать свое отношение.

Леката тяжело проглотила слюну. Сжала кулаки. Чем дальше, тем интереснее. Она-то всегда думала, что для нее брак с Максисом — мезальянс, а на самом деле все наоборот. Оказывается, восхитительные Ларои не хотели этого союза. Ухмыльнулась и скрестила руки на груди. Похоже, кое-кого не мешало бы вернуть с небес на землю.

— Добрый вечер! — еле слышно шепнули на ухо голосом Фагара и тут же по-свойски схватили за плечи. — Присоединяйтесь, Леката, не стесняйтесь, — предложили уже громче, ровно так, чтобы сидящие в кабинете обратили на них внимания.

— Дружище, здравствуй! — Максис улыбнулся гостю так широко, что Лекате стало совестно за возникшую на мужа злость, видно было — он рад прервать этот неприятный разговор.

Наместник поднялся из-за стола и подошел к супруге. Взял за руку, провожая в кабинет. Чмокнул в щеку.

— Вижу, тебе лучше, дорогая. Выглядишь великолепно, сам себе завидую. Знакомься, — он указал на женщину, — моя сестра Арьяра. Поборник удобной жизни в столице и прочих радостей. Арьяра, — кинул выразительный взгляд в сторону собеседницы, будто призывая к порядку, — моя жена Леката. Рад, что вы наконец познакомились.

— А можно я обниму обеих? Или вместе, или по очереди, — подмигнул Фагар.

— Можно, только так, чтобы я не видел, и если они, конечно, не против, — с шутливым пафосом заметил Максис, звоня в колокольчик. — Главное — не помри, а то в твоем возрасте даже обнимать двоих уже опасно…