Оркестр грянул туш. Максис вздрогнул и посмотрел на вход: так и есть — прибыли молодые. Оглядел парочку с ног до головы. Все-таки невеста у Курта хороша, повезло шельмецу, хоть он того и не заслуживал. Сделал отличную партию. Наместник не задумываясь кивнул хозяину дома и вернулся взглядом туда, где только что стояла супруга. Троицы на месте не оказалось. Ушли! Максис осмотрелся, но никого не нашел. Выругался и направился к чаше. Сейчас принесет Арьяре выпить, после отыщет жену, и они пойдут домой. На празднике отметились, а Леката нехорошо себя чувствует, и длительное пребывание здесь не пойдет на пользу. Да и он с большей радостью прогулялся бы с благоверной по побережью, без лишнего шума и посторонних глаз.

Пока Максис наливал сестре пунш, никак не мог выбросить из головы дружескую перепалку Орлоя и Лекаты. Что-то в их фразах смущало. Сначала наместник решил, что ревнует, но потом махнул рукой. Понятное дело, супруга к нему не прикована, но Орлой не из тех, кто может увести женщину у такого, как Максис Ларой. Вздохнул и направился к Арьяре. Как раз вручил напиток сестре, когда его вдруг осенило: чаша, упоминаемая в подаренном отцом свитке, и есть сосуд! Вечность и бездна! Он знает заклинание для разрыва связи между Лекатой и вратами! Осталось лишь одолеть его. Сияющий и самодовольный, он отправился в сад искать супругу. Как кстати, что Фагар в гостях, сейчас вернутся домой и во всем разберутся.

Сад опустел, большинство приглашенных осаждали молодых, желая поздравить их в числе первых. Лишь самые терпеливые изредка попадались то тут, то там. Максис скрупулезно заглядывал в каждую беседку, каждый закуток, но троицы нигде не было видно. Запаниковал. Зря отпустил женушку одну… Куда эти люди могли увести ее? Ускорился. Залетел в очередное укромное местечко и окинул пространство взглядом. В дальнем углу сидела Маритта. Заметив Максиса, она улыбнулась, поднялась на ноги и кинулась ему на шею.

— Безумно рада тебя видеть, дорогой! — произнесла с чувством, прижимаясь к бывшему всем телом.

— Прекрати, — одернул ее Максис, отступая. Высвобождаясь из женских рук и выходя из закуточка на свет. Отчего-то верилось, что на людях Маритта поутихнет. — Я, кажется, ясно выразился: все кончено, я не намерен изменять супруге.

— Тогда зачем пришел сюда? — нахмурилась бывшая. — Арьяра сказала, что пришлет тебя поговорить со мной.

— Искал жену, — прорычал Максис и сделал попытку уйти, но Маритта схватила его и развернула к себе. Он фыркнул и зло уставился на женщину. — А если ты так нравишься моей сестре, то пусть она и спит с тобой. Я не против. Все при делах, а главное — языки у обеих заняты и не жужжат у меня над ухом.

— Мерзавец! — Маритта вскинула руку, но Максис увернулся от удара. — Пользовался мной, пока тебе было удобно, а теперь делаешь вид, что я к тебе липну. И ведь жену тоже не любишь, так, балуешься новым телом. Тоже мне герой… Подлец, и только!

— Даже если я не люблю Лекату, это ничего не меняет, она моя жена, — твердо и четко произнес наместник. — И я не намерен иметь женщин на стороне, по крайней мере, пока. И тебе не советую зацикливаться на мне. Вокруг полно мужчин, а ты красива, молода и горяча. У тебя неплохое приданое, найдешь себе кого-нибудь по душе. А меня оставь, пожалуйста, в покое.

Максис развернулся на каблуках и тут же замер. Задор как рукой сняло. Он мысленно выругался и потер нос: «Только бы не надумала ничего лишнего», — пронеслось у него в голове, прежде чем он шагнул вперед.

*

Орлой подвел Лекату к отцу, и, поболтав недолго, они решили выйти в сад: в зале толпилось слишком много людей. Молодые принимали поздравления, подождать своей очереди подойти к ним можно было и на воздухе. Пахло свежей зеленью и предвкушением дождя. Еще хватало света, и сад казался сказочным: вот-вот из-за ближайшего куста выскочит неведомый, но очень добрый зверь.

Отец Орлоя, Крелес-старший, благодушно шутил и без конца улыбался. На мгновение Лекате показалось даже, что она вернулась в детство, в дни, когда они с Орлоем бедокурили у него в гостях почем зря, а его родители сквозь пальцы смотрели на все проказы. Дядя Герад воспитывал Лекату в строгости, и нанести визит Крелесам для маленькой дочери Сотхаса значило не только увидеть приятеля, но и повеселиться от души. За шалости в этом доме никогда не наказывали и не ругали.

Из воспоминаний вырвал невесть как оказавшийся в руке медальон с портретом короля Госиаса, двоюродного деда Лекаты и отца нынешнего владыки Земель Привратников Русовуса. Металл угрожающе холодил ладонь, и Леката, прочистив мгновенно пересохшее горло, пристально посмотрела на старшего Крелеса.

— Нет, — твердо сказала она, пытаясь отдать медальон. — Я еще в Южном Пределе отказала одному из вас, и сейчас повторю то же самое: меня не интересует возня вокруг короны.

— Но дитя мое, — протянул отец Орлоя, — подумайте хорошенько. С учетом сомнений в происхождении Русовуса, из ныне живущих вы самый подходящий кандидат.

— Нет! — Леката все-таки сумела всучить медальон обратно. — Сотхасы в моем лице вышли из игры. Дальше без нас.

Развернулась и поспешила прочь. Не хватало еще, чтобы и эти начали угрожать после переговоров, как тот, что приходил к ней в Южном Пределе. Русовус зря боится дочери Сотхаса. Если Леката и вернулась в Земли Привратников, то точно не для того, чтобы претендовать на корону. Возможно, она и предала чаяния отца, но даже ради его памяти лезть в межклановые распри не хотелось.