К вечеру я понял, что инструкторы в училище были правы, когда фыркали на показатели моей генетической карты. Да, я копия отца не только внешне. Будущего Наилия Орхитуса Лара создали в лаборатории, чтобы он стал идеальным солдатом. Ученые бились за каждую мелочь, настраивали баланс в организме, экспериментировали с максимальным уровнем адреналина в крови. Я унаследовал почти все полезные мутации от отца. А в итоге, чтобы меня сломать, пришлось всего лишь дольше и сильнее давить. И все. Никак преимуществ. Я лежал на ледяной земле таким же трупом, как не тронутый генетическими экспериментами Тезон.

— Отбой, бойцы, — откуда-то из темноты сказал Публий Назо, — на сегодня хватит. Возвращаемся.

Из обратной дороги я запомнил только финальный аккорд — когда повалился лицом в разложенный спальник и счастливо отключился.

Утром я вспомнил, каково просыпаться после изнуряющей физической тренировки. Забитые молочной кислотой мышцы не позволили даже нормально встать на ноги. Я свалился со спальника и барахтался, как перевернутый кверху лапами жук. Сейчас бы в горную терму прогреть мышцы или под горячий душ, но кто ж мне разрешит портить результат усилий капитана Назо? Я обязан вонять потом, носить грязную форму и едва волочить ноги от усталости. Сказал бы я матом про любовь разведчиков к достоверности. Надеюсь, Тезону хотя бы вполовину так же плохо.

Пока я дрых сном новобранца, бойцы из звезды лейтенанта Тура принесли в палатку мой комплект горчичной формы васпов. Кровь с нее отстирали, простреленные пулями дырки аккуратно залатали. Если не приглядываться специально — заметить сложно. Даже жаль снова пачкать ее в грязи. А придется. По легенде мы шатались по болотам пять местных суток. Должны выглядеть соответствующе.

Примерять маскировку я не стал. Хлебнул воды и, в чем был вчера, вывалился через полог наружу. Бездна, прямо в ноги Тезону!

— Живой? — с наигранным участием поинтересовался разведчик.

— Не дождешься.

Я, стараясь не стонать, расправил плечи и поставил вместе пятки ботинок. Цзы’дарийские военные не сутулятся. Стоять, вытянув спину, мы привыкаем с раннего детства, едва попав в училище. И если по команде «вольно» рядовые еще позволяют себе расслабиться, то офицеры никогда. Шутки ходят по секторам, что получая на складе погоны с золотыми полосками, мы проглатываем боевые посохи и до саркофага не сгибаемся пополам. Вот и Тезон не смотря на боль, стоял передо мной, как на построении. Демонстрируя, что плевать он хотел на физические нагрузки. Целый разведчик, а не какой-то дозорный. Пусть и сын генерала. Ну-ну. Носогубный треугольник синий, пальцы дрожат. Паршиво тебе, лейтенант Тур, не выделывайся.

— Лингвисты прислали ответ на запрос по личным номерам васпов, — доложил разведчик. — Ни к одной из известных нам системам учета у людей они отношения не имеют. Алгоритм генерации не выявлен. Вся расшифровка уместилась в предположение, что первое число — номер базы или идентификатор подразделения. Остальные два будто бы сгенерированы случайно. Нам вежливо посоветовали взять номера убитых. — Тезон сделал паузу и со свистом вдохнул стылый воздух инопланетного леса. — У нас проблемы, Дарион. Придется копировать личности васпов.

Да уж. От чего всеми силами уходили, к тому и вернулись. Я сразу вспомнил разрисованное шрамами тело на столе у Публия. Сколько он там говорил у трупа при жизни было операций? Шесть? И это не считая ранений.

— Как быть с лицами? — хмуро спросил я Тезона. — Вытаскивать отрезанные головы из болота, чтобы сделать слепок для силиконовой маски?

— Нет, — разведчика аж перекосило. — Я решил придерживаться твоей версии об отсутствии в личных делах васпов фотографий.

Звезды на небе друг на друга наскочили, не иначе. Хотя другого выхода у нас нет. Или так, или ждать, когда бойцам Тезона на вылазке попадутся другие трупы. Свежее и приятнее наружностью. Чтобы потом долго их обмазывать жидким силиконом, повторяя каждый изгиб физиономии с восторгом скульптора. А лучше взять живьем и допросить. Тогда не придется мучиться с легендой. Одна беда — генералу нужно быстрее и вот прям сейчас. Транспортник на орбите не будет ждать нас вечно, и каждый день подготовки обходится слишком дорого.

— Хорошо, тогда приклеиваем силиконовые накладки с номером, надеваем форму и вперед?

— Нет, — с каждым отрицательным ответом Тезон становился все мрачнее и мрачнее. — Одной накладкой не обойдемся. Пошли, нас Публий ждет в медотсеке.

Я поджал губы и молча пошел за разведчиком. Фантазировать не хотелось, зачем мы понадобились полевому хирургу. В палатке слишком мало места, чтобы бегать или отжиматься. Он решил уступить настойчивости Тезона и все-таки выжечь клеймо на коже? Или наделать настоящих операционных разрезов?

В правый отсек штабной палатки я нырнул, зажмурившись. Специфический запах мертвого тела так и остался, хотя я был уверен, что принудительная вентиляция работала исправно. Слышал, как она тихо жужжала где-то слева. Военврач прибрался, спрятав половину оборудования, и сейчас сидел за небольшим столом, заряжая инъекционный пистолет ампулами с лекарством.

— Капитан Назо, — хором поприветствовали мы с разведчиком старшего по званию.

— Дарион. Тезон. На табурет по очереди присаживайтесь и рукава закатывайте. Сегодня у вас вместо завтрака медикаментозная поддержка.