Может, случилось чего?

Осторожно берусь за ручку и тяну дверь на себя. Она бесшумно открывается.

Захожу внутрь. Приятно пахнет кофе.

Где сама хозяйка-то? В тайной комнате что ли?

Уже собираюсь подать голос, позвать ее, как до моего слуха доносится ЭТО!

Стоны, громким, развратно-откровенные.

О, Боже! Она не одна! И в данный конкретный момент занимается сексом с мужчиной! О таком варианте развития событий я не подумала!

Не удобно-то как!!!

Надо уходить, пока она…они не обнаружили моего присутствия! Точно! Вернусь через полчаса.

Начинаю пятится к двери, очень надеясь, что никакими неосторожными звуками себя не выдам. Ну, надо же как получилось! И я хороша, то же мне сюрприз придумала. Мне теперь в глаза будет ей стыдно смотреть, после того, что услышала.

Шаг назад, еще один, и я уже у порога, осталось переступить через него и сбежать. И тут взгляд цепляется за куртку, висящую на вешалке.

На Ромкину похожа. Мы недавно вмести ходили ее покупать. Хорошая куртка, дорогая. Думала, такие на каждом углу не встречаются, а тут висит один в один.

Взгляд опускаю, и вижу ботинки.

То же один в один, как у Неманова. Знаю, утром сама их чистила.

Бывают же совпадения.

Только во рту что-то горько становится от таких совпадений, и сердце сжимается неприятно, словно морозной коркой покрывается.

Смотрю на тумбочку в прихожей, и вижу еще одно совпадение. Сумка— портфель, из коричневой кожи.

Тело ватным становится, все вокруг будто в тумане. Вижу только вещи, такие же как у моего Ромы и ничего больше. Из комнаты доносятся гадкие звуки, от которых мороз по коже.

Ноги приросли к полу, будто парализовало. Надо уйти, сбежать, потом спросить обо всем у Ромы. Наверняка этому есть объяснение. На самом деле он на работе, и эти вещи просто похожие…

В груди заломило, заболело. Потому что…не бывает таких совпадений.

Ставлю идиотский подарок на тумбочку рядом с коричневой кожаной сумкой и иду вперед, к дальней комнате, откуда доносятся непотребные стоны.

Последний шаг, и чтобы удержаться на ногах, хватаюсь за косяк.

Это Неманов! Собственной персоной! Он… Они…

Ирина стоит на коленях на диване, упираясь руками на спинку, запрокинув голову, закрыв глаза от удовольствия. Рома сзади. На одну руку намотал ее полосы, второй мнет грудь, при этом трахает ее, как ненормальный. В ужасе смотрю на совокупляющуюся парочку, на их разгоряченные, блестящие от пота тела, слушаю их громкое дыхание. Смотрю и подыхают, в груди дыра с кулак и сердце мечется загнанным кроликом.

Ведет в сторону, поэтому еще сильнее цепляюсь за косяк и с всхлипом зажимаю себе рот.

Они слышат меня. Как по команде поворачивают головы в мою сторону и смотрят безумными, затуманенными похотью глазами, по инерции продолжая двигаться. Все медленнее, пока окончательно не замирают на месте. Мне кажется, до них даже не сразу доходит, что это я.

— Бл**ь, — не своим голосом произносит Неманов, отпуская ее грудь.

На Иркином лице нескрываемое злорадство и триумф, а я чувствую себя так, словно небеса обрушились.

Ромка смотрит на меня, и я вижу в его глазах раздражение, злость, недовольство тем, что помешали, и ни капли раскаяния.

Смотрит на меня, а сам еще в ней. В другой женщине.

Кишки в узел скрутило. Мне кажется, я умираю

Не знаю, как хватает сил отступить, начать пятится. Спиной выходу из комнаты в коридор, пячусь мимо подарка, который я с таким трепетом выбирала, и вываливаюсь из квартиры. Ничего не вижу перед собой из-за слез, а ноги несут меня прочь от пепелища, в которое превратилась моя любовь.

Выскакиваю из подъезда, едва не влетев в проклятую черную машину, и только тут обращаю внимание на номера. Ромкина!

Бегу по улице, по лужам. Ветер бьет в лицо, сорвав с головы капюшон. Мечтаю провалиться сквозь землю, сдохнуть, что угодно лишь бы справиться с тем, что творится внутри. Я не знала, что такая боль существует. Реву белугой, а мимо проходят люди и смотрят на меня, кто-то равнодушно, кто-то с нескрываемой жалостью.

Мне все равно. Какое дело, что подумают люди, когда сердце в лоскуты разодрано?

У метро беру себя в руки. До крови закусываю губу чтобы снова не разревется, хотя рыдания так и рвутся наружу. Кое-как, трясущимися руками вытираю сырые щеки.