Надо увольняться! Искать что-то на другом конце города, а лучше на другом конце Земли, что бы вероятность случайного столкновения с ним была равна нулю. И плевать, что Неманов обо мне подумает, что обзовет скучной трусихой… Я опять себе льщу, он обо мне ничего не подумает, ему плевать. Этот жестокий человек уже забыл о моем существовании.

Когда иду на прием в голове крутится множество идей как продлить больничный. Снять шапку, наесться мороженого, промочить ноги, прыгнуть под автобус.

Естественно ничего из этого я не сделала. Так ведь нельзя, так неправильно, нечестно.

Неманов был прав. Я скучная.

Поэтому смирившись со своей незавидной судьбой покорно позволила себя выписать, взяла больничный лист и понуро побрела домой.

Когда возвращаюсь у меня нет сил шевелиться. Сажусь на диван и растерянно смотрю по сторонам. Дом опустел, осиротел без него. С каким рвением я поддерживала чистоту и порядок, когда мне казалось, что наше гнездышко — лучшее место на 3емле, с такой же апатией я относилась теперь к этому помещению, где я перестала себя чувствовать, как дома.

Беспорядок, немытая посуда, слой пыли на мебели — все кажется таким бессмысленным, таким пустым, когда твоя жизнь летит под откос.

Со слезами я справилась, перестала выть, рвать волосы на голове от тоски, но что делать с тем равнодушием, что расползалось темной кляксой внутри?

Звонит телефон. Весёлая мелодия кажется неуместной в моей обители скорби. Я игнорирую звонок, даже не делаю попыток посмотреть кто там. Мне все равно. Единственный человек, чей голос я бы хотела услышать, никогда мне не позвонит. Никогда!

Звонивший оказывается настойчивым. Мелодия повторяется раз за разом, начиная раздражать.

Ну кто там такой упрямый!

— Нет меня, — произношу, обращаясь к невидимому собеседнику, — сдохла!

Снова звонок, уже откровенно действующий на нервы. В результате злюсь, завожусь до небес и хватаюсь за трубку с намерением высказать все что думаю, вылить свой гнев, свою боль на этого человека.

Однако стоит мне нажать кнопку ответа, как раздается веселое:

— Варька, опять не слышишь ни черта?

И моя злость сдувается как воздушный шарик.

Это Мартынов.

— Привет, — выдыхаю слабо.

— Что за скорбный тон? Я вернулся, а тут прием такой тухлый.

— Извини, я маленько не в форме, — отвечаю уклончиво.

— Бывает, — беспечно произносит он, — ты на работе?

— Нет. Дома.

— Дома? В середине дня? На неделе? Что-то странное.

— Я на больничном была, вот сегодня только выписали.

— Чего с тобой приключилось? А впрочем, не важно. При встрече расскажешь.

— Какой встрече? — спрашиваю устало.

— Такой. Собирайся, я за тобой заеду.

— Илья, — мнусь, я не готова ни с кем видеться, — Мне собираться на работу надо.

Если честно, просто не хочу выбираться из своей норы, потому что не смогу нормально разговаривать, улыбаться. Меня нет. Исчезла. Рассыпалась на осколки.

— Варь, ты странная какая-то. Случилось что-то? — спрашивает подозрительно.

Да Илюша случилось. Жизнь сломалась. Я сломалась.

— Я же говорю. Не в форме. Болела.

— Угу, — произносит многозначительно, — значит, встреча отменяется?

— Да. Извини. Давай, в следующий раз?

— Договорились, — он все так же беспечен, — в следующий, так в следующий. Ну все, бывай.

— Пока.

Разговор завершен, а я так и стою, прижимая трубку к уху, слушая унылые гудки. Ничего не хочу.

Забираюсь в кровать, натягиваю одеяло до ушей и прикрываю глаза, надеясь, что хоть сейчас страшные картинки прошлого не набросятся на меня со всех сторон.

Мне кажется, я прирастаю к кровати, проводя на ней целые дни, отвернувшись носом к стенке и считая крапинки на пестрых обоях. Превращаюсь в амебу, которой нет ни до чего дела. Понимаю, что так нельзя, но мне все равно. Мне плохо.

Через пятнадцать минут раздается звонок в дверь. Дергаюсь, но не встаю. Я никого не жду, в соцопросах участвовать не собираюсь, соли соседям не одолжу, и вообще меня нет дома.

Еще один звонок. И еще один и еще. Спартак-чемпион в исполнении дверного звонка — то еще удовольствие.

Недовольно закатив глаза, все-таки встаю и иду открывать. Потому что знаю, кто там за дверью.

Пока иду, он зажимает кнопку звонка, оглушая непрерывной трелью, от которой волосы дыбом встают.