— Вижу чувствуешь ты себя хорошо, а витамины выпила? — деловито интересовался он, пока я возилась с кофе.

— Ага. — задорно ответила, радуясь в очередной раз, тому, что врачи спасли малышку и есть смысл пить эти витамины.

Теперь я об этом думала каждый раз, когда брала упаковку с витаминами в руки.

Приготовив кофе, и сама села за стол. Глаза разбежались, омлет, блины, фрукты, каша, легкие бутерброды и отдельные нарезки сыра и мяса, но больше всего меня тянуло на рыбу.

— Кажется я переборщила. — не смогла сдержать смеха, да и к чему его сдерживать, надо налаживать нормальное общение.

Скоро родится дочка и ей нужны живые родители, а не роботы на автомате.

— Есть немного, но ничего, сейчас мама приедет, она поможет тебе. Не со всем, но с частью вы точно справитесь. — Дима посмотрел на часы.

— Людмила Николаевна? — выкатив от страха глаза, спросила словно у Димы есть еще парочка мам.

— Да. Она самая. — посмеялся он над моим глупым вопросом, добавив; — Не могу оставить тебя одну, а мама будет тебе помогать.

— Ты уверен, что она вообще хочет меня видеть? За все время что я лежала в больнице, она даже не звонила мне. — последнее было сказано не в претензию.

— Еще как хочет! Это я просил ее не звонить и не тревожить тебя. Она не сдержится, будь готова к ее истерике, но с этим ничего не поделать, это надо просто пережить. — Дима потянулся к омлету, обнадежив меня тем, что все будет хорошо.

— А она…прям про все-все знает? — решила уточнить на всякий случай, чтоб не ляпнуть лишнего.

— Ни каких больше тайн не будет. Все, все знают, даже о том… — Дима ненадолго замялся, думая стоит ли продолжать; —… что я натворил на кладбище. — опять в его взгляде появилась печаль.

— Вкусно? — я поторопилась сменить тему, не хотела портить такой хороший день.

— Спасибо, очень вкусно. — печаль с Диминых глаз никуда не делась, но он хотя бы улыбнулся.

Мы успели позавтракать, прежде чем приехала Димина мама. Я отложила уборку стола, решив, что Диму стоит проводить. Пока он собирался, как раз в этот момент в дом зашла Людмила Николаевна. Не смотря на трагедию, она выглядела очень хорошо. Прическа, макияж и одета с иголочки. Надо брать с нее пример подумалось мне.

— Анечка! Детка! — Людмила Николаевна пропорхнула мимо Димы и заключила меня в крепкие объятия, слезы вновь появились на моих глазах.

— Мам, давай спокойней. — Дима влез с замечанием, когда его мама начала плакать в голос.

— Да, конечно, сынок, Анечка не обращай на меня внимания. Я поплачу и успокоюсь. — она начала спешно оправдываться, отпустив меня.

Я не могла вставить слова, словно язык проглотила, хотя сейчас хотелось ее поддержать, рассказать ей что у нее скоро родится внучка.

— Ну все! Я уехал, буду часам к восьми не раньше. — Дима чмокнул маму в щеку и махнул мне рукой.

Как только Дима вышел за дверь, я обратилась к его маме.

— Вы завтракали? Может чаю попьем? — хотя я так налопалась с Димой, но ради нее готова была еще на чашку чая.

— Пойду приведу себя в порядок. — Людмила Николаевна смерила меня странным взглядом и скрылась в ванной комнате ничего не ответив на мое предложение.

Я в недоумении вернулась на кухню. Не зная, стоит ли убирать завтрак со стола, начала мыть посуду.

— Ну что дрянь, хорошо устроилась? — от этой фразы за спиной, у меня выпала тарелка из рук и естественно разбилась о каменную раковину.

Дмитрий.

Я понимал, что будет не легко. Что молчать вечно не получится и разговор необходим. Да он сделает нам больно обоим, но и принесет облегчение. Видел по ее тревожному лицу и вечно, нервно теребящим что-то из одежды рукам, как ее гложет эта недосказанность и невыясненные отношения. Думал подойду поговорить после того, как хотя бы поест, но нет сама за мной пришла. Видимо совсем прижало, еще бы! Приволок ее к себе не спросив, не предупредив, а тут воспоминаний столько. Конечно, не легко это все, но, а как иначе? Сам себя спрашивал, но дать ответа не мог.

Не мог и подумать, что думает обо мне на столько плохо. Ведь не совсем воротит ее от меня и в дом спокойно вошла и есть одна не хотела, позвала. Еду мной приготовленную опять же ела, а не плевалась. А сама оказывается считает меня конченным подонком. Решила, что ребенка лишать стану. Единственного родного теперь для нее человечка. Как же меня рвало на части, когда Аня заикнулась о подобном. Эти упрашивания позволить ей кормить ребенка грудью…думал прям там об гранитную столешницу голову себе разобью. Думал идиот что хуже не бывает? Ну на получи! Точно и жизни не хватит чтоб оправдаться теперь в ее глазах. Навсегда там так и останусь полным ничтожеством, раз подумала обо мне такое, то и бог знает что еще подумает или уже думает.