Я твердо знала, что не хочу оставаться здесь. Мне не нравился занудный белый цвет. Искусственная радость и поддельная благодать. Мертвое. Все было мертвое. Даже в аду, я чувствовала себя живее.

Выбор. Выбор. Выбор. И выбирать нечего, но тогда почему я сомневаюсь? Чего боюсь? Слова Айны о том, что я… сущность, ошарашили. Значит я… уже не человек?

Я металась, думая и решая. Только ничего не получалось. Ничего вразумительного. Запутано все. Раньше было проще. Я, артефакт, ад, демоны.

А сейчас. Я уже не человек, а какая-то сущность. Нужно что-то выбирать только, что непонятно.

Схватилась за голову и плюхнулась на кровать. Даже не заметила, что за окном наступила ночь. Такая, как на земле. С вечно улыбающейся луной и яркими, то вспыхивающими, то гаснущими звездами. Ночь, напоминающая мне о синих океанах глаз, блуждающих руках, крепких объятиях и… желании, которого я никогда не испытывала.

Только это, казалось мне настоящим. Страшным до дрожи, но настоящим.

Касикадриэра была в гневе. Демоны никогда не видели повелительницу такой разъяренной. Она буравила их взглядом, требуя подробностей, хотя, в один момент, сама могла прочитать их в глазах каждого. Но… жена Люцифера любила слушать. Наблюдать за эмоциями рассказчика. Смаковать их, пробовать, а после, если сомневалась, проверять уже быстрым, но не очень приятным, для абонента, способом.

Красивая, хрупкая, утонченная, она не ассоциировалась ни с распрями, ни с войной. Но каждый в аду, и не только, знал, что именно Касикадриэра могла повлиять на решение Люцифера. Да и сама порой принимала такие решения, от которых у другой женщины голова кругом шла.

Только она была не просто женщина. Рожденная в одном из сильнейших миров вселенной, Касикадриэра по собственной воле стала верной подругой, супругой и соратницей повелителя ада. Болела и переживала за каждого жителя темного мира и всегда была на стороне правды. Какой бы та не была.

Для женщины вечное соперничество отца и сына уже стояло поперек горла. Гибли слабые миры и цивилизации. Из-за него Люцифер становился подавленным и надолго мог уйти в себя, а эти времена Касикадриэра тяжело переживала. Она истинно любила своего господина и хотела, чтобы мучения и гнев не касались его.

Но также как и ад, повелительница любила… землю. С ней у нее были связаны теплые воспоминания. Когда-то Касикадриэре довелось некоторое время жить там, в людском обличии и она, как никто другой знала, насколько человек слаб и беспомощен.

Он сам о себе не мог позаботиться, не говоря уже о том, чтобы защититься от параллельных миров.

Повелительница с самого начала трепетно относилась к Мэри. Волновалась, когда девушка делала свой выбор. Не хотела лишать ее счастья, предупредила о последствиях и… книга судеб не обманула. Все стало на свои места.

— Вы. Вы. Вы просто идиоты. Суть ваших желаний и действий мне вполне ясна, но… Я не понимаю… Как можно было пойти на такое? Как ты мог пойти? — Касикадриэра уставилась на Харона.

— Мы старались… — начал Аданай, хотя перебивать не имел права, но чувство вины, тяжелым грузом, легла на плечи.

— Знаю я. Все знаю, но от этого не легче. Вы поступили верно. Узнай Люцифер и об артефакте, и об измене Кадумара, не стал бы долго думать. Он бы не простил… Никому не простил… Хорошо повелитель задерживается, и я настояла, чтобы Асмодей все рассказал мне первой. Но… — женщина вдруг рассмеялась. — Я не сразу поверила тому, что он поведал. Только Мэри помогла мне открыть на все глаза.

Девушка стояла неподалеку и смотрела на Олотана. Складка на переносице и тонкая линия губ красноречиво рассказывали о состоянии демона, но она все равно держала голову, высоко вздернув подбородок. Просто была уверена в своей правоте.

Олотан считал немного иначе, хоть и знал… Всегда знал. Человеческого в его жене больше, чем демонического. Темная сущность никогда не сможет взять главенство над светлой. Слишком правильной была его Мэри. Она всегда такой была. Такую он ее захотел и до сих пор желал, также сильно, не смотря на упрямый характер.

— Немного задержалась и если бы еще чуть — чуть… Но, Кадумар призван. Люцифер будет в курсе обо всем уже сегодня вечером. Почему… — Касикадриэра умоляюще посмотрела на Харона. — Почему ты сразу не обратился ко мне? Как только нашел ее. Как только подозрения вспыхнули в твоем сознании.

Демон не мог ответить на этот вопрос. Он вообще ничего не мог сказать, потому — что сдерживал внутреннего зверя. Пытался это сделать. Обезумев, черная тварь рвалась наружу. Требовала, рычала, рвала внутренности когтями. Заставляла воспоминания вновь и вновь причинять боль слабости.