– И о чём ты теперь думаешь?

– О том, что устроит Редгейв, когда я домой явлюсь, - поморщилась Кайран.
– Ему очень не понравилось, что я куда-то отправилась без него. Просто при тебе скандал закатывать не захотел.

– Но ты же фактически глава клана. Он обязан подчиняться твоим приказам.

– Обязан и подчиняется. В конце концов. Что не мешает ему пытаться меня жизни учить. А я уже...
– элва осеклась, поймав жалобу за хвост.

– А ты уже устала, так?
– равнодушно договорил за неё Натери, но накрыл руку девушки, лежащую на его локте, ладонью.
– Устала доказывать, что твоё слово - закон и...

– А вот об этом мы говорить не будем, - отрезала Лан, выдёргивая руку из-под его пальцев.

И едва не упала, покачнувшись на своих ходулях. Но Грех даже попытки не сделал её поддержать, отступил. Пришлось за склизкую стену цепляться. Что Кайран в данный момент вполне устраивало.

– Дальше сама пойдёшь или обопрешься?
– поинтересовался аэр.

Лан подозрительно глянула на него исподлобья, но лицо элва было безмятежно, как майский полдень.

– Спасибо за помощь, - нехотя буркнула девушка, цепляясь за его локоть.

– Всегда пожалуйста. А тебе совсем неинтересно, зачем я показал театр?

– Почему? Интересно, конечно. Но на мои вопросы ты не отвечаешь. Так зачем воздух сотрясать? Придёт время - скажешь.

– Поразительно...
– едва слышно пробормотал аэр.
– И ты не боишься вот этой загадочности?

– Я похожа на ненормальную?
– усмехнулась Лан.
– Естественно, боюсь. Я много чего боюсь. Например, счёта, который ты мне выставишь. Но какой смысл бояться? Разве страх может что-то изменить?

– Ты испугалась города, - напомнил Натери.

– Сказала же: бояться я вполне способна. И не всегда могу справиться со страхом. Но мусолить да обсасывать?.. Зачем?

– Действительно, незачем, - задумчиво протянул Даймонд.
– Кстати, ты на самом деле ненормальная. Не в смысле сумасшедшая, а в смысле «вне рамок нормы». Плохо, что мыслишь, скорее, как мужчина. Это может помешать.

– Чему?

– Слышала когда-нибудь легенду о элве, который слепил из глины и песка идеальную деву? А потом вдохнул в неё жизнь, забрав деву у духов леса?

– Её все слышали...

– Что ты так напряглась?
– вот теперь аэр усмехнулся как раньше: глумливо, насмешливо. И бровь, понятно, выломил.
– Не пугайся, никаких матримониальных планов я на твой счёт не имею. И в любовницы тебя звать не собираюсь. Просто хотел спросить. Как думаешь, на кого она была похожа?

– Это-то тебе зачем?

– Ты можешь просто ответить?
– неприязненно поморщился, даже оскалился Грех.
– От твоих смен настроений меня уже подташнивает. То тебя ничего не заставишь делать, пока не объяснишь, зачем это. То ты всё молча принимаешь, как должное!

– Это у меня смены настроения?
– Лан от такого обвинения даже притормозила.
– Ты давно в зеркало смотрелся? Глянь, у тебя их дома много. И одно дело, когда ты меня что-то заставляешь делать, как эти твои стихи учить. И другое, когда от меня ничего не зависит. Ну, устрою я истерику, требуя, что ты мне всё объяснил. И что?

– И ничего!
– сквозь зубы прорычал Натери.
– Ты ответить можешь?

– Справедливость правит миром!
– длинно выдохнула Кайран, мотнув головой.
– Я должна отвечать, а ты нет?

Аэр молчал, но взгляд у него стал нехороший. Не сделаешь того, что он требует, так ведь бросит же посреди улицы. Далеко ли она уковыляет без чужой помощи? Да ещё понятия не имея, в какой стороне дом находится. Стоит оно того?

– Ладно, - недовольно ответила Лан.
– На него она похожа была. По крайней мере, мне так кажется.

Физиономию элва медленно расцветила довольная улыбка - точь-в-точь кот, мышку поймавший. Он кивнул, снова предлагая девушке руку.

И вот кто тут жаловался на смену настроения?

 [1] Нопаль - съедобный кактус.

[2] У описанного театра существовал реальный прототип - театр «Глобус», принадлежащий, в том числе, Ульяму Шекспиру (1599-1613 гг).

Глава девятая

Глава девятая

Подкова приносит счастье только тому, кто в седле

(Поговорка Северных островов)

Собственное отражение в зеркале Лан категорически не нравилось. Как ни повернись, не нравилось - и всё. Да и поворачиваться совсем не хотелось. При малейшем движении лёгкие покрывала разлетались, будто собственной волей обладали, обнажая то одну, то другую часть тела. Причём большинство из этих частей аэра и от солнца прятать привыкла. Но даже когда она стояла вкопанным столбом, наряд не скрывал ничего. То есть абсолютно. Создавалось полное впечатление, что фигура девушки просто окутана полупрозрачной дымкой.