Этим днем Свин сидел на втором этаже у зажженного камина и смотрел мультики «Том и Джерри» Он смеялся над проделками ушлого мыша и потягивал газированный виски со льдом. Не виски с содовой — а именно газированный в сифоне виски. Физическое напряжение двух последних дней сильно утомило его, с детства не любил мускульных усилий — именно из-за этого и полнел. Ел он часто и вкусно, но немного. Вот только образ жизни, который вел, не давал возможности справиться даже с этим количеством калорий.

Полгода назад, когда он занял место Зулы, пропала необходимость нервничать и суетиться, теперь он был боссом, а босс должен быть спокоен. Таким он и был — вплоть до недавнего времени. До пятницы тринадцатого.

Сейчас он вспоминал тот день. Свин не был суеверным, и число 13 его никогда не пугало. И номер его машины — «666» — совершенно не был связан ни с чертом, ни с библейским антихристом. Это была дата его рождения. Шестьдесят шестое июня. Шучу, шестое июня шестьдесят шестого года. То есть, в идеале, ему нужны были не 3, а 4 шестерки на номере, так как июнь — шестой месяц года.

Днем в пятницу Борис Михайлович, неторопливо смакуя и абсолютно ни о чем не думая, пережевывал тигровые креветки. И с удивлением заметил, что тихая классическая музыка, фоном звучащая в «Кармине», его совершенно не раздражает. Странно — ему никогда не нравилась классика, а эта мелодия — ничего так. Пойдет. Надо будет узнать, какой Шекспир ее написал.

Вибрирование «Vertu» на кипельно белой скатерти, а затем и «кря-кря», обозначающее, что звонит кто-то из малозначимых для него людей, разрушило идиллию первым же кряком, и настроение сразу испортилось.

Все, кто звонил по этому номеру, знали, что в обеденное время Бориса Михайловича лучше не беспокоить. Он мог бы не отвечать на звонок. Мог бы, откинув крышку пальцами, испачканными жирными морепродуктами, даже не интересуясь, кто звонит, послать несостоявшегося собеседника так замысловато, что тот растерянно пробормотал бы «Спасибо» и униженно отключился.

Но сейчас какое-то смутное беспокойство и предчувствие нешуточных неприятностей заставило его, наскоро обтерев пальцы салфеткой, поднести телефон к правому уху, почему-то более лопоухому, чем левое.

— Борис Михайлович… Извините за беспокойство… Это дядя Алексея… Лешича… Еще раз извините — я тут кое-что в его вещах обнаружил… после похорон не прикасался, а тут вот… нашел. Думаю, вас это заинтересует…

— Что? — горячий пот Бориса Михайловича после виски и содержательного ужина начал активно разбавляться ледяным потом сиюсекундного происхождения.

— Это не телефонный разговор… — голос на том конце продиктовал адрес. Борис Михайлович отключился и с размаху вонзил вилку в оставшуюся на тарелке одинокую креветку, спрятавшуюся в листе изумрудного салата. Тарелка раскололась, и нежный соус карри с орешками кешью замарал безупречную поверхность стола, быстро впитываясь в скатерть…

После этого он отпустил охрану и поехал по указанному адресу. Борис Михайлович подъехал к перекрестку поздновато, чтобы проскочить на желтый, и пришлось немного отъехать назад, чтобы не мешать перпендикулярному движению. Забыв, что включена задняя передача, и вместо того, чтобы рвануть на перекресток за секунду до того, как загорится зеленый, он поехал назад.

Опьянение и неожиданность происходящего просто не дали возможности вовремя среагировать, и лысый толстяк изрядно помял своим танком стоящую сзади машину. Но все то, что произошло после, в голове у Свина не укладывалось. Ну что ж, этот щенок заплатит за все…

Мало того что пришлось башлять и этим дэпээсникам, и врачу на медицинском освидетельствовании — а подобные расходы всегда бесили экономного и бережливого Свина — так еще и тот капитан-ментенок (или понтенок?) оказался никаким не сыном городского главмента… главпонта!.. а всего лишь его однофамильцем. Ну ничего, и до него очередь дойдет. Но сначала — щенок на «Хендае».

Он поежился, заново переживая унижение, которому подверг его этот козел. Сердце неожиданно скакнуло куда-то в сторону и забилось, будто сильно брошенный баскетбольный мяч о борта корзины: «А вдруг это наезд? Слишком уж он уверенно себя вел. Слишком уж смело для обычного фраера. А вдруг он что-то знает о том… проколе? Да нет, скорее всего, просто какой-то приблатненный, отсидел на малолетке, вот и бычится».

Свин достал из кармана нож-бабочку, молниеносным движением разложил его и тут же, не спеша, спрятал лезвие. «Странно — всегда ношу его с собой, а тогда забыл, — этот факт тоже сильно нервировал толстяка. — Я б этого сосунка побрил… На всю оставшуюся двухминутную жизнь побрил бы!»

Затрещала рация, и Свин вернулся в настоящее. «В любом случае, — подумал он, — наказание этот горе-водитель «Хендая» определил себе максимальное — его сначала попугают, а потом накажут по-взрослому. На этой же неделе». Борис Михайлович не любил откладывать то, что вызывало зуд. А с тем делом, до которого он не доехал из-за аварии, надо бы покончить как можно скорее. Желательно сегодня. Тьфу, непруха — ну почему все возможные и невозможные неприятности поперли одновременно?