— Мама хочет, чтобы ты спустился. Ты передумал идти на бал?

Да идите вы с вашим балом в… Стоп, вслух этого произносить не надо. А надо… точно, надо сбежать.

Ильнар вскочил на ноги, лихорадочно огляделся, соображая, что нужно взять с собой. Коммуникатор, ключи от квартиры, лекарства сгрести в пакет… Куртку не забыть. Свалить отсюда подальше, чтобы никто не дергал, чтобы не было шанса проговориться родным о…

А, даже не думать обо всем этом!

Он выметнулся из комнаты, едва не ударив сестру дверью, и рванул к лестнице на первый этаж.

— Иль, куда ты? — растерянно крикнула вслед Тарина.

Куда подальше.

***

Внизу его ждал сюрприз — дверь гостиной была не заперта, и мама, видимо, услышав топот в коридоре, выглянула из комнаты.

— Ильнар?

Он был готов проскочить мимо нее в холл, но тут из-за двери внезапно вышла Кариса.

— Привет! — она радостно улыбнулась и шагнула навстречу. — А мы тут как раз спорим — какой цвет тебе больше нравится, голубой или сиреневый?

— Зеленый, — на автомате брякнул он и запоздало уточнил: — Цвет чего?

Она рассмеялась, и начала говорить — о бале, о костюмах, и о том, что зеленый цвет вот никак не вписывается в тему зимы… Он почти не слушал, только молча всматривался в ее лицо, старательно, словно пытался крепче запомнить.

«А ведь я мог бы в нее влюбиться. И даже, наверно, жениться мог бы. Но…»

Два месяца.

Не стоит вводить девушку в заблуждение.

— Извини, мне нужно идти.

Она удивленно замолчала, пушистые ресницы вздрогнули, глаза на какой-то миг показались бездонными омутами, и его словно потянуло в глубину…

«А может, все-таки…»

Сначала заныли виски, рука тут же отозвалась, и Ильнар, тряхнув головой, сделал шаг назад.

— Прости.

Он развернулся — и все-таки побежал. Его окликнули, но кто — мама или Кариса, он не понял. Едва не сбив с ног дворецкого, он вылетел в холл, преодолел его, плечом ударился о дверь, едва успев нажать на ручку, и вывалился на крыльцо.

Морозный воздух обжег лицо и легкие, Ильнар закашлялся, но не остановился. Бегом, пока есть силы — мысли не успевают догнать его, и какое это счастье, оказывается, просто бежать и ни о чем не думать!

Думать придется, и придется решать, но сейчас у него есть в запасе несколько десятков минут. Бегом, пока есть силы, потом быстрым шагом, ноги протестующе гудят, а Эл говорил, что серьезные физические нагрузки ему противопоказаны, но какая уже разница! Снова бегом, люди удивленно оборачиваются вслед, с хрустом разламывается под ногами тонкий лед в редких лужах. Легкие горят, ноги заплетаются, сердце колотится, как сумасшедшее, а вот голова почти не болит, словно из нее на скорости выдуло все лишнее.

И хорошо, и славно…

Полгорода он преодолел за полчаса, правда, сил хватило еле-еле. Дана Айра любопытно выглянула на лестничную площадку из соседней квартиры, пока он возился с ключами, радостно поприветствовала и поинтересовалась здоровьем. Пришлось врать. Хотя она, кажется, все-таки не поверила, что у него все хорошо.

Он, наконец, справился с замком, в последний раз улыбнулся соседке и нырнул в квартиру, захлопнув за собой дверь. Первым на глаза попалось зеркало… мда, если он так улыбался, в его хорошее самочувствие поверить действительно сложно.

Ильнар скинул ботинки и куртку, бросил на кухонный стол пакет с лекарствами. Затем завалился на кровать в спальне, и несколько минут лежал, анализируя свои ощущения. Рука странным образом перестала болеть сама собой, голова ныла, но не настолько, чтобы снова глотать таблетку. Отлично. Можно попытаться еще немного ею подумать.

И составить, кстати, четкий список вопросов, который нужно будет задать Таро — так, кажется, зовут этого мага?

Хотя его уже лет двести никто и никак не зовет. Кроме…

А ведь не зря он подозревал, что с Орденом что-то нечисто! Еще бы, когда у них Магистр — древний колдун. Историей Ордена Ильнар интересовался слабо, но, кажется, в его основании участвовал некий святой Лейро… Интересно, неужели тот же самый? И как ему удается оставаться Магистром все это время, ведь Таро свои перемещения не контролирует?

«Очень просто, — любезным тоном произнес Таро. — Он постоянно собирает по стране мальчишек, похожих на него параметрами ауры. Растит, воспитывает. Пудрит мозги так, что к моменту его смерти они передраться готовы за право отдать свое тело Магистру. И отдают, добровольно и с радостью. А души запирает в артефакте, есть у него еще одно гениальное изобретение…»